Сердце Питера сжалось в комок, а затем болезненно стукнуло. Он вытащил из кармана носовой платок и вытер вспотевший лоб. Мозг его лихорадочно работал. Без четверти шесть… Почти сразу же, как они попрощались в клубе. Наверное, по дороге домой… О боже! Бедняжка…
— И что у нее повреждено?
— Позвоночник. Врачи сделали все, что могли, но вряд ли она выживет. Это вопрос нескольких часов.
Внезапно его посетила неожиданная мысль: а если она бросилась под автобус? Намеренно. И сделала это из-за Ричарда?! Это было бы ужасно. Но нет… Это не так. Ведь она очень хотела получить обратно рукопись.
— Мисс Браун просила передать вам, что хочет, чтобы некая рукопись, которая принадлежит ей, осталась у вас. Это вам о чем-нибудь говорит?
— Да, да, я все понял. Она у меня. Пожалуйста, скажите ей это.
— Похоже, она очень беспокоится из-за нее. Я рада, что могу успокоить мисс Браун.
— Возможно, она хочет, чтобы я привез ей рукопись? Я мог бы приехать прямо сейчас.
Медсестра заколебалась.
— Да, вы могли бы, но она не просила об этом. Она сказала, что никого не хочет видеть. И еще она просила меня передать вам, что рада тому, что так все получилось. Мисс Браун знает, что умирает, и чувствует себя счастливой, потому что на небесах она скоро встретится с Ричардом и Джоном. Она проговорила это имя по буквам — Д-ж-о-н. Она сказала, что вы скоро все узнаете, когда прочитаете рукопись.
— Да, все понятно. По крайней мере, я знаю, кто такой Ричард. О Джоне мне, правда, ничего не известно.
После паузы женщина тихо добавила:
— Она выглядит такой молодой и красивой. Ее лицо совсем не пострадало. Она попросила, чтобы вы прочитали ее книгу, а затем уничтожили.
— Я могу что-то для нее сделать?
— Нет.
— Вы думаете, что не стоит прийти и принести цветов?
— Совершенно бесполезная затея. К тому времени, как вы появитесь, ее уже не будет в живых.
Он не мог в это поверить… Как это не будет в живых? Как может погибнуть, перестать двигаться и улыбаться это очаровательное существо… с таким живым, подвижным лицом, с выразительными большими глазами, чувственным ртом? Роза-Линда Ричарда…
— Я должен непременно что-то для нее сделать, — в отчаянии сказал он.
Сестра вздохнула:
— Она говорила, что у нее нет родственников… и денег. И если это так, а это именно так и есть, ее ожидает совершенно нищенское погребение.
— Купите для нее все самое лучшее. Я все оплачу.
— В таком случае, возможно, вам необходимо зайти к нам чуть позже, мистер Эш.
— Непременно.
— Хотите, мы позвоним вам, когда все будет кончено?
— Да, если можно. А сейчас… если она еще в сознании… передайте ей, что я люблю ее. — Последние слова он произнес с усилием. Для него Розалинда Браун была чужим человеком. До вчерашнего дня он даже и не подозревал о ее существовании. И в то же время он чувствовал, что не мог не сказать ей этого. — И еще… Заверьте ее, что книга у меня, с ней ничего не случится.
— Спасибо. Прощайте…
Питер повесил телефонную трубку. Его лицо было очень бледным, а ноги, казалось, плохо его слушались.
Затем он выслал Фусетс еще одну телеграмму, в которой сообщал, что вернется не раньше чем через сутки.
Ближе к полудню густой лондонский туман постепенно превратился в моросящий дождь.
Питер Эш так и сидел в клубе в ожидании второго телефонного звонка из госпиталя Принцессы Марины. Пару раз он с трудом перебарывал желание встать и поехать к Розалинде. Но, помня о том, что она не хотела никого видеть, Питер остался в клубе. Кроме того, была еще одна причина. Он боялся, что его сходство с Ричардом… Она еще сильнее будет мучиться перед концом. Пусть умрет спокойно… Отнюдь не праздное любопытство руководило им, не желание сунуть нос в личные дела брата. Она попросила его об этом. Она так хотела. И он должен сделать это для нее.
Он надел очки в роговой оправе и осторожно перевернул первую страницу.
«ИСТОРИЯ РОЗЫ-ЛИНДЫ»
Поддаваясь какому-то странному мрачному очарованию момента, Питер приступил к чтению рукописи.
Часть вторая
ИСТОРИЯ РОЗЫ-ЛИНДЫ
Глава 1
На моем столе стоят три фотографии. Самая большая в кожаной рамке — портрет Ричарда. Я сфотографировала его прошлым летом во Фрейлинге. Он стоит около фонтана на территории замка. Этот снимок смог запечатлеть самую суть характера Ричарда. Пожалуй, это удалось бы даже не каждому профессиональному фотографу. Он подписал ее специально для меня. Своим круглым и очень аккуратным почерком — «Моей любимой» и дата — 21 июня 1937 год.