– Соблаговолите простить меня, Ваша Королевская Милость, чувствую невероятный смрад.
Был это смрад, который исходит от всех господ хорьков, даже тех, кто восседает на королевском троне.
– Эй, дерзкая, позорная падаль, – насупился на него хорек, – так-то ты осмеливаешься говорить со своим королем и господином?
И – хрум! – одним махом откусил петуху голову и высосал у него кровь.
Потом позвал он к себе другого петуха и спросил так же: не чувствует ли тот что-то странное. Петух, видя безглавое тело товарища и уста Его Милости хорьковой, вымазанные кровью, понял, что творится что-то нехорошее. И начал он от страха дрожать всем телом и не мог вымолвить ни слова.
– Ты что дрожишь? – насупился на него король. – Полагаю, совесть твоя нечиста. Говори, что ты чувствуешь.
Петух собрал все свои силы, поклонился глубоко и сказал тонким сладеньким голоском:
– Королевская Милость, чувствую приятнейший аромат.
– Ах ты, ничтожный предатель! – воскликнул король гневно. – Хочешь лестью прикрыть свое падение?
И – хрум! – откусил ему голову и высосал кровь.
Хорек уже был вполне сыт на этот раз, но игра с петухами развлекала его. Поэтому позвал он еще одного петуха и спросил, что тот чувствует.
Тот был хитрецом, он увидел два обезглавленных тела и, кроме того, увидел на королевских усах что-то похожее на кровь, но сделал вид, что ничего не замечает.
Он учтиво поклонился несколько раз и ответил господину королю со всей осторожностью:
– Извольте простить меня, Ваша Королевская Милость, у меня ужасный насморк из-за нынешней промозглой погоды, а поэтому, к сожалению, ничего не чувствую!
Господин король видел, что петух на уловку не попался, другой хитрости у него подготовлено не было, поэтому приятно ему улыбнулся и милостиво отпустил.
Верхнелужицкие сказки
Еник и Ганичка
Жили-были отец и мать, и было у них очень много детей. Отец пошел в город, купил связку гороха и дал каждому ребенку по гороховому зернышку, а Енику и Ганичке не досталось. Очень они из-за этого плакали. Отец же сказал:
– Перестаньте плакать, я пойду в лес за дровами, а вы пойдете по ягоды.
Отец взял с собой дощечку и валик и повесил их на дерево. И сказал он Енику и Ганичке:
– Ну, идите уж, собирайте! Можете собирать ягоды до тех пор, пока я буду дрова рубить.
Ветер стучал валиком по дощечке, а они думали, что отец рубит деревья, и собирали ягоды дальше. Наелись досыта, набрали полные жбаны и пошли искать отца. Пришли туда, где висели дощечка с валиком, но отца там не было. Тут они расплакались, бегали кругом по лесу, звали, но никого не нашли. Вдруг случайно увидели они пряничную избушку и принялись стучаться:
– Тук-тук в избушку старой Веры!
На стук прибежала старая Вера:
– Кто это тут?
Они быстро спрятались, чтобы она их не нашла. Но потом снова стучали:
– Тук-тук в избушку старой Веры!
И снова прибежала старая Вера:
– Кто это тут?
И они быстро спрятались, чтобы она их не нашла.
Потом все равно бежали стучаться в избушку:
– Тук-тук в избушку старой Веры!
Тут она быстро выскочила и поймала их. Привела их в избушку и говорит:
– Сейчас я буду вас откармливать.
Заперла Вера детей в хлеву и кормила только булочками с молоком. Потом пошла она посмотреть, достаточно ли они откормлены.
– Еничек, высунь-ка свой пальчик, хорошо ли ты откормлен?
Но он высунул свою дудочку, которую из дому с собой принес. Вера ткнула в нее ножом.
– Ох, ты еще недостаточно упитанный, все еще костлявый! Ганичка, высунь ты свой пальчик, хорошо ли ты откормлена?
Ганичка высунула пальчик в наперстке. Вера ткнула ножом прямо в наперсток.
– Ох, ты еще недостаточно упитанная.
Дети так самозабвенно играли в хлеву, что Еник потерял свою дудочку, а Ганичка свой наперсток. Снова пришла старая Вера проверить, достаточно ли они откормлены.
– Еничек, высунь-ка свой пальчик, проверю, достаточно ли ты откормлен.
Высунул он свой палец, и старая Вера ткнула в него ножом так, что кровь полилась.
– Ганичка, высунь-ка свой пальчик, я посмотрю, достаточно ли ты откормлена.
Высунула она пальчик, старая Вера ткнула в него ножом, тоже полилась кровь.
– Да-да, вы оба хорошо откормлены, теперь я вас зажарю.
Растопила она хорошенько печь, взяла Еника и Ганичку и велела:
– Теперь садитесь-ка на эту лопату.
Садились они на лопату то так, то сяк, и Вера все время говорила, как дети должны сесть, но они все время падали с лопаты.
– Мы не знаем, как должны сесть, покажи нам!
Тут уселась старая Вера на лопату, и дети ее – фук! – засунули в горящую печь. Старая Вера совершенно испеклась в раскаленной печи, а дети выбежали из избушки к пруду, на котором блестел лед, и стали весело кружиться на льду. Вдруг появилась Верина сестра и хотела детей поймать. Она быстро выбежала из избушки, но поскользнулась на льду, упала и разбилась насмерть. Енику и Ганичке досталась пряничная избушка, владеют они ею до сих пор, если только не продали.