Кажется, веселясь от моего бурчания, Долохов затащил в небольшую церквушку.
Прищурившись из-за полутьмы, я попыталась разглядеть, что тут есть. Дверь за нами захлопнулась и тут же зажглись свечи, возле которых стоял священник.
Он тепло улыбнулся, оглядывая нас с ног до головы. Антонин, не церемонясь, подтащил меня к нему.
Так, стоп, у меня ужасные предчувствия. Кто-нибудь, остановите, я сойти хочу. Мне совсем не нравится, выпустите, пожалуйста.
— Адель, успокойся, и просто скажи «да», когда спросят, — шепнул мне этот, но руку не отпустил. — Обручите нас.
— Что? — мои глаза по пять копеек обратились к нему, но ответа, ожидаемо не последовало. — Антонин, не переходите границу. Вы понимаете, что украли меня, а сейчас хотите жениться против моей воли?
— Да, — спокойно кивнул он, смерив взглядом взрослого. Ууух, как же пощечину ему дать захотелось.
— Нет, вы не посмеете.
— Имею право, разрешение твоего отца получено. Он был очень рад, — хмыкнул он, а потом вновь обернулся к улыбающемуся мужчине. — Начнем?
Тот кивнул и заговорил, не давая и слова вставить. Хватит, остановите это, пожалуйста. Я не понимаю, что происходит, выпустите, дайте хоть шанс сбежать.
Судорожно осматриваясь вокруг, я с каждой секундой все больше понимала, что нахожусь в чертовой ловушке. Антонин, теперь я ненавижу вас вполне официально.
Но против моей воли слова согласия слетели с языка и были закреплены кольцами. Нет, пожалуйста, не надо. Я вас прошу, отпустите меня.
Как только священник пожелал счастья и отвернулся, уходя, я вырвала руку и бросилась к выходу.
Но убежать далеко не дал подол платья. Запутавшись в нем, споткнулась и в ту же секунду была поймана Долоховым. Не слушая гневные крики, он, не церемонясь, закинул себе на плечо и понес на выход.
Какой же противный и гадкий человек! Ненавижу его!
***
Можно сказать, в ту ночь мне повезло, потому что Антонин вернул домой и отпустил с миром. Я серьезно, он просто поставил на пол в моей комнате и ушел, бросив на прощание издевательское «жена».
В тот вечер готова была рвать и метать все. К сожалению, подушек настигла именно эта печальная участь, так что на утро эльфы увидели злую меня, полностью покрытую перьями.
Антонину повезло, что мы уезжали в Хогвартс, потому что я схватила с кухни сковородку и в столовую заявилась с ней.
От моих ударов его спас он же, поймавший руки, отобравший оружие и все острые предметы и усадивший на стул, положив на тарелку пару тостов.
Папочка от газеты даже не оторвался, с интересом читая новое издание, мама еле сдерживала смех, Розали спокойно жевала бекон, а Реддл сидел и, кажется, впервые в жизни не понимал, что происходит. Ну извини, барин, мы тут все немного повернутые.
Второй раз я попыталась овдоветь после завтрака, швыряя в Долохова тарелки. Тут уж меня угомонил папочка своим волевым «цыц». Подействовало моментально, но, к сожалению, этот на заметку взял.
Так же свои волевым «марш в школу, чтоб глаза мои не мусолили», папочка спровадил нас с сестренкой и ушел говорить с мамой. Последнее, что помню перед трансгрессией, так это непомерное желание придушить Антонина собственными руками.
Розали вновь проявила себя старшим наставником, уже пережившим подобное. Но мне кажется, или между женитьбой и предложением есть разница, хоть и несущественная? Тем более, эти двое хотя бы встречались.
Какие у нас вообще были отношения с Долоховым и будут теперь? Он обвенчался со мной, поговорив только с папочкой, отправил в школу и первым написал письмо, где интересовался, как у меня дела.
Надо ли говорить, что я его сожгла, о чем пожалела через пару дней? Но писать первой — увольте.
Решением стало следующее его письмо, с таким же содержанием. Поступив на этот раз более мудро, я его разорвала, а потом восстановила и села строчить ответ.
Так и завязалась переписка, в которой Антонин старался быть милым, а я отвечала сарказмом. В душе горела обида, а таким способом, хотя бы, выпускала ее.
И, пусть, на моей прикроватной тумбочке танцевали балерина и балерон, а на сверкающее на пальце кольцо иногда засматривалась, я все равно продолжала дуться.
Вела себя как маленький ребенок, как он, наверняка, думал.
Ну извините, можно было и мое мнение спросить перед тем, как тащить жениться.
Время до пасхальных каникул пролетело быстро. Не обошлось без прогуливания некоторых уроков с моей стороны, разговоров с Розали, где она размышляла, какое свадебное платье лучше, да и каким вообще должно быть торжество. Том от мыслей о нем сразу открестился, сказав, что это женская забота, а он свою роль выполнил, предложив брак.
Хотя не понимаю совершенно другое — зачем со мной советоваться, учитывая, что даже свадьбы у меня не было.
Но сестренку этот факт не смущал, так что отвертеться не получалось.
Честно говоря, когда мы ехали в поезде, нервничала я сильнее ее. И правда, почему? Не обошлось и без насмешек с ее стороны, по поводу того, кто замуж выходит, а кто переживает.
Но волновало меня не совсем это. Я увижусь с Долоховым. Увижусь со своим… мужем. Мерлин, как непривычно это осознавать!
Что я должна делать, да и что будет?
Ответа на этот вопрос не было даже у сестренки.
Чем ближе мы были к главной остановке, тем больший комок забивал мне горло. Сердце отбивало бешеный ритм, отчего голова просто раскалывалась.
В тот момент я очень хотела отвлечься, честно слово, так что выйдя из купе и миновав несколько вагонов, остановилась в багажном отсеке.
Нож, который в последнее время неустанно лежал в чемодане, я приманила быстро. Лезвие сверкнуло на солнце, а пальцы привычно обхватили рукоятку.
Отмерив рукой примерную длину, я поднесла лезвие к волосам.
Одно движение, и длинная коса повалилась на пол, а голове стало непривычно легко.
Растрепав рукой необычайно короткие волосы, я вдруг искренне улыбнулась и подняла палочку, шепча заклинание. Старые волосы вспыхнули, тая в огне, превращаясь в подобие пепла.
Пусть это будет символом начала новой жизни. И пусть в этой новой истории все будет хорошо.
Вспомнив о конверте, лежащем в кармане, я вытащила письмо, которое передал Дамблдор еще в школе, сказав, открыть, когда соберусь с мыслями.
Быстро пробежав глазами по строчкам, где он поздравлял Розали и Тома, да и меня с заключенным браком, выцепила те несколько, что, кажется, были самыми важными.
— Адель, как считаете, подарок для Тома, как приглашение на место преподавателя Темных искусств, а пока еще профессора Лестрейндж — зельеварения, хороший? Очень надеюсь, что не ошибся. Мы с Горацием уезжаем в Азию, изучать редкий вид мозгошмыгов, о которых нам рассказала миссис Оливандер. Преинтереснейшие создания, скажу вам. Уверен, когда-нибудь они станут ключом для продвижения нашей истории. Кстати, я оставил в конверте несколько лимонных долек, зная, что вам они нравятся. Одна из тех вещей, по которой буду скучать, так это те вечера, где за чашкой чая вы объясняли, почему вновь нарушили правила. А пока, хочу пожелать вам удачи, моя дорогая Адель.
Профессор Дамблдор, все же вы чрезвычайно странный, но гениальный человек. Пригласить в школу Реддла, которому отказали несколько раз — невероятное решение.
Как же я надеюсь, что все произошедшее не зря, что наше появление помогло изменить течение жизни каждого в лучшую сторону.
— Дорогая, я весь поезд оббегала, пока нашла тебя, — Розали заглянула внутрь, скептично оглядев новую стрижку, а потом дернула уголками губ. — Идем быстрее, мы почти приехали.
— Дай мне секунду, — я последний раз глянула на письмо в руках, а потом улыбнулась. Искренне. Я обязательно должна написать книгу обо всем, что с нами произошло.
К тому же, чтобы нас не ждало дальше, мы справимся. Главное только верить.