Данный пример приведен в отчете как положительный. Действительно, группа самоотверженно действовала в сложных метеоусловиях. Но нельзя не заметить и другое. Первоначальная цель — артиллерия у Катерлеза, которая мешала продвижению нашей пехоты — осталась не потревоженной. Конечно, эшелон, на который группу перенацелили в воздухе, и автоколонна, по которой был нанесен удар, — лакомые цели. И в других условиях такой выбор был бы оправданным — хотя бы потому, что эти цели легко уязвимы для штурмовиков, а батарею в капонирах или артиллерийских окопах, скорее всего, удалось бы лишь заставить замолчать на некоторое время. Но в данном случае именно подавление артиллерии и могло обеспечить успех атаки пехоты. А транспортные средства, тем более уходившие в тыл, в тот момент были третьестепенной целью. Характерно, что вместо удара по батареям на тот же эшелон чуть ранее была перенацелена еще и четверка 805-го шап (она его нашла в 15:35 и повредила 2 вагона). Любопытно отметить, что за весь период операции это был единственный удар штурмовиков по железнодорожному эшелону.
При всех недостатках применения штурмовой авиации она оставалась наряду с артиллерией одним из важнейших инструментов в руках нашего командования. И многочисленные жалобы в немецких документах на действия наших штурмовиков подтверждают это.
Бомбардировочная авиация применялась главным образом ночью. Особенно выделялись легкие полки на У-2. Они работали с большим напряжением, совершали по несколько вылетов за ночь. Эти бомбардировки проводились для изнурения противника, прямой материальный ущерб противника от них оставался минимальным. Из трех полков на «бостонах», имевшихся в 4-й воздушной армии, более-менее регулярно использовался только 63-й бап с обученными ночным полетам экипажами. Остальные два полка, которые могли летать только днем, эпизодически использовались во время развязки в Эльтигене. Пикирующие бомбардировщики Пе-2 имелись в составе ВВС ЧФ (40-й пбап). Они использовались только для ударов по базам флота. В целом бомбардировочная авиация по сравнению со штурмовой играла незначительную роль.
Активность авиации ограничивалась лимитами на горючее и на расход летного ресурса. Так, для 329-й иад разрешенный расход летного ресурса в ноябре в среднем не превышал один полко-вылет в день. Основная масса аэродромов имела грунтовое покрытие, что в условиях осенних дождей серьезно влияло на интенсивность использования авиации. Цементированные полосы имелись только в Краснодаре и Крымской, то есть далеко от линии фронта. Сказывались на работе нашей авиации и проблемы со связью. Иногда приказ о боевом вылете шел в отдаленные полки по несколько часов со всеми вытекающими последствиями. Но главной проблемой были, конечно, недостатки в организации боевого применения авиации. Например, борьба за господство в воздухе не велась, и даже задача такая не предусматривалась. Не было настойчивости в достижении цели. Так, имелась реальная возможность воспретить базирование немецкого флота на Камыш-Бурун, методично работая по порту в течение нескольких дней. Но по разным причинам к ударам по Камыш-Буруну возвращались несколько раз, ни разу не добившись окончательного успеха. Получив передышку, немцы каждый раз успевали привести ПВО порта в порядок и усилить ее.
3.1.3. ФлотНа основном направлении действовала Азовская военная флотилия (контр-адмирал С.Г. Горшков). Для высадки в районе Эльтигена была 14 октября специально сформирована 3-я группа высадки во главе с командиром Новороссийской ВМБ контр-адмиралом Г.Н. Холостяковым. В нее входили 6 (затем 7) десантных отрядов, артиллерийская группа подполковника М.С. Малахова, Керченская ВМБ в полном составе (капитан 1-го ранга В.И. Рутковский), отряд прикрытия (капитан 1-го ранга A.M. Филиппов). Хотя операция проводилась в зоне Керченской ВМБ, командование посчитало, что лучше справится имевший опыт десантных операций Холостяков. При этом он оставался командиром НВМБ. Поэтому структуры Керченской базы оказались в двойном, нечетко регламентированном подчинении. Часто приказы отдавались Холостяковым через голову Рутковского, что создавало трения между двумя командирами и иногда порождало безответственность исполнителей.
Для проведения десантной операции было в короткие сроки собрано все, что можно, на Черноморском и Азовском побережье. В черноморских базах, не считая крупных кораблей, был оставлен минимум сторожевых катеров и тральщиков для обеспечения конвоев вдоль кавказского побережья. Для десанта шли новые катера от промышленности. Направлялись подкрепления и с других театров: 6 «охотников» и 30 тендеров с Ладоги, 1-й гвардейский дивизион бронекатеров (8 единиц), 6 «охотников» и 20 речных тральщиков с Волжской флотилии, 8 «охотников» и 4 пограничных катера с Каспия, 6 торпедных катеров с Тихого океана. Не все эти катера успели прибыть к началу операции.