Какой же? Давайте присмотримся к биографии нашего героя. Белый Клык растет среди жестокости. Его первое побуждение - страх: нельзя покинуть логово, за ним - на каждом шагу риск смерти. Его первое приобщение к реальным вещам - это кровь и боль: вкус крови птенцов куропатки, боль от ударов их обезумевшей матери. И сразу за этим - ее гибель в когтях ястреба. Камнем падая с неба, ястреб целил в волчонка. Промахнулся самую малость. А уж потом схватил потерявшую осторожность птицу.
Так проходит его жизнь в одиночку. Рядом с людьми жестокости еще больше. Рядом с драчливым индейцем по прозвищу Серый Бобр. Рядом с уродом и садистом по прозвищу Красавчик Смит. Все, кажется, должно воспитать в нем чувства отнюдь не добрые: повинуйся сильному, угнетай слабого.
Но ведь вырастает он совсем другим. Умеющим ценить добро и воздавать за него сторицей. Преданным. Тянущимся к людям, которых вроде бы должен воспринимать как злейших врагов. Способным любить так, как давно разучились любить его "божества" - и озлобленный индеец, и ласковый Уидон Скотт. Жертвующим собой не задумываясь, если этого требует огромная, бездонная его любовь.
Он совсем как человек. Только переживания его острее. Проще, конечно, зато искреннее. Уж игры и фальши в них нет ни капельки. Они неподдельны.
И эта неподдельность чувства, эта самоотверженность да и все другое заложено в нем от рождения. Не выпестовано человеком, а таилось изначально. И раскрывается полно и свободно, потому что он всегда поступал в согласии с природой, выполняя "высшее назначение жизни".
А этого не скажешь ни о ком из людей, с которыми его сводит судьба. Откройте первые главы повести. Там два "чечакос" везут в Доусон останки своего погибшего товарища. Он был английским лордом, а кончил век на Клондайке, и его тело едва не стало добычей полярных волков. Такой конец ждал одного из сопровождающих. Да и второй спасается лишь чудом.
Теперь-то они узнали, до чего могущественна северная глушь. Поняли, как опасно, не рассчитав своих возможностей, восставать против ее воли. Самих себя ощутили ничтожными пылинками, которые беспомощны, когда сталкиваются с игрой слепых сил мироздания.
Но какой ценой пришлось оплачивать этот урок! Как беспощадно развеял Север их уверенность, будто назначением человека может сделаться богатство, знатность или претензия навязать природе свои законы, свои понятия!
Жить так, как велит природа, люди не могут. И не должны, не в этом их призвание. Нельзя зачеркнуть тысячелетия человеческой истории, вернуться к пещерным временам. Попыток "опроститься" было немало, и все они завершались неудачами: человек приходит в мир, чтобы строить жизнь по своему убеждению, а не для того, чтобы просто подчиниться существующему порядку вещей.
Только нужно, непременно нужно, чтобы, строя жизнь, он твердо знал, в чем ее высшее назначение, и не ошибался, как не ошибается, зная свое высшее назначение, Белый Клык. И чтобы не принимали люди за высшее назначение ни мечты о миллионах, ни страсть к авантюрам, ни гнет над теми, кто их слабее, ни высокомерие к тем, кто от них зависит. Ни многое другое, что перевидал Белый Клык, прежде чем найти приют под жарким калифорнийским солнцем.
Вот о чем написана эта повесть: о назначении, которое каждый должен для себя ясно определить, чтобы потом от него уже не отступать, не отклоняться. И о том, что природа сурова, даже жестока, но добра в ней все-таки больше, чем зла. И о равенстве всего живого перед лицом ее законов, ее гармонии. И о преданности, самопожертвовании, настоящем товариществе, настоящей любви.
А первым читателям казалось: перед ними лишь занимательный рассказ про то, как живут волки и как один из них стал ручным, домашним. Конечно, и про это тоже. Но не только про это. Писателю мало этого - лишь с достоверностью передать разные события, приключающиеся с его персонажами: людьми или животными. Тогда получилась бы не литература, а просто интересное чтение. Литературой оно становится, если за точными и увлекательными описаниями светится серьезная, большая мысль и чувствуется значительный конфликт. Так всегда происходит в книгах, посвященных животным, когда их создают действительно талантливые люди. Художники. Писатели в истинном значении слова.
Сетон-Томпсон, например, изучил привычки самых различных животных и птиц до последних тонкостей. Когда он писал о куропатках и бультерьерах, о лисах и койотах, о кроликах и синицах, читатели поражались, до чего наблюдателен автор, в какие сокровенные тайны природы удалось ему проникнуть. Обо всем он повествовал так, словно бы в какой-то другой своей жизни сам успел побывать и вороном, и лисом, и голубем, и медвежонком. В мельчайших подробностях знал он, как устраивают его герои свое жилье, и как выводят потомство, и как добывают корм, и к каким при этом прибегают хитростям, и как удается им обмануть врагов.
Да и неудивительно: он ведь был ученый, десятки лет наблюдал за многими обитателями канадских лесов, от зари до зари пропадал на биологических станциях и в заповедниках. Все увиденное он заносил в свой дневник натуралиста. Записи шли в дело, когда он садился писать рассказы.
Зоолог в этих рассказах чувствуется постоянно. Присмотритесь: герои Сетона-Томпсона не похожи друг на друга - то гигантский серый медведь Уэб, то скромная кошка, прозванная Королевской Аналостанкой, то мудрый лис Домино, то невзрачная желтая дворняжка Вулли, - а жизнь у них складывается примерно одинаково. Все они познают мир, чутьем и разумом прилаживаются к его порядкам. И все - одним и тем же способом. А вернее, тремя способами. Сначала полагаются на опыт предков, накопившийся за многие века и сделавшийся инстинктом, который оберегает их от опасностей, пока они еще не выучились правилам жизни. Потом начинают учиться у родителей, у взрослых, если только выстрел азартного охотника или несчастная встреча с более сильным и изобретательным врагом не оставит их сиротами еще в младенчестве. И раньше или позже для каждого приходит пора, когда нужно полагаться лишь на собственные знания, опыт, силу, сноровку, а главным образом на свое шестое чувство, подсказывающее, откуда придет угроза и беда.