Каждое своё приказание Одноглазый сопровождал ударом по затылку. Он здорово умел драться. Как саданёт - аж в пятках отдаётся.
Мальчик кубарем влетел в комнату и в напряжённом ожидании остановился посередине.
Лишь когда глаза его освоились с ярким светом керосиновой лампы, мальчик разглядел сумрачных людей за столом.
Их было трое. Полицаи уставились на маленького пришельца. Один из них, с глазами навыкате и кривым носом, наверно, был старшим. Все ждали, что скажет он. А тот не спешил начинать допрос.
Мальчик стоял перед ними, не сводя глаз со стола, обильно уставленного едой. Только гордость не позволяла ему облизать губы.
А главный полицай поднял стакан на уровень глаз и стал через него, как в бинокль, рассматривать мальчишку.
В том стакане, наверно, был спирт или самогон, делающий человека весёлым и одновременно жестоким.
Мальчишка стоял неподвижно, не отрывая жадных глаз от стола. Ему нечего было сказать этим полицаям.
- Долго ли мы будем разглядывать эту дрянь, господин начальник?-Так сказал Одноглазый и сплюнул. А плеваться он здорово умел.
- Займись им!-коротко скомандовал тот, кого назвали господином начальником.
Третий полицай - Верзила, такой он был огромный и нескладный,- не проронил ни слова. Он знай себе играл на губной гармошке даже тогда, когда Одноглазый начал допрашивать мальчика.
- Ну-ка, хлопец, сделай два шага вперёд!-прохрипел Одноглазый.- Сперва установим твою личность. Это, кстати, очень важно для великой Германии… Она не может обойтись без этого самого, без установления твоей личности…
Мальчик подумал: если бы перед ним сидели свои, то он честно, ничего не утаивая, рассказал бы о себе. Сообщил бы, что зовут его Азатом Байгужиным. Родом из Уфы. Если надо, и про школу можно было бы сказать: окончил четыре класса в одиннадцатой школе. Перед самой войной отец - командир батальона- привёз их с матерью сюда, в соседний городок, где стоял его батальон.
«Правда, пожалуй, тут не нужна,- подумал Азат.- Чем меньше Одноглазый будет обо мне знать, тем лучше».
Полицай, разглядывая чуть скуластое лицо мальчика, сказал себе: «Не такой уж он простачок, каким прикидывается».
У Азата мелькнула мысль: «Никто сюда добровольно не заглядывает, вот и обрадовались, когда сцапали меня».
- Не украинец? - начал допрос Одноглазый.
- Нет.
- Но и не русский…
- Нет.
- Это видно по скуле и раскосым глазам,- усмехнулся полицай.- Выкладывай всю правду, как есть. Обманывать меня бесполезно, ещё никому не удавалось. Докладай: кто таков и по чьему заданию? Для чего забрёл к нам, в Холминки?
- Меня зовут Азатом. Попал я сюда случайно,- сказал мальчишка.- Увидел огонёк и свернул к дому. Во всём селе, кроме вас, ни у кого не светится…
- Сюда случайно не попадают.
Мальчик глотнул слюну, покосившись на чугун с картошкой, исходивший паром. По столу был разбросан чеснок. Верзила отрезал толстый ломоть хлеба, положил сверху кусок розового сала и посыпал солью. Сало с хлебом! У Азата даже голова закружилась. А горячая рассыпчатая картошка с хлебом да чесноком?.. Ни один царь, наверно, так вкусно не едал!
- Не вздумай водить меня за нос! - пригрозил Одноглазый.
- Какая мне польза обманывать? Я круглый сирота. С тех пор как разбомбили дом и бабушка погибла, никого у меня не осталось.
- Лжёшь, негодяй!
Сильный удар кулаком пришёлся по скуле. Азат, конечно, тут же шлёпнулся на пол. Он и без того еле держался на ногах. Очнулся он не сразу. Когда пришёл в себя, то увидел, что лежит в той же комнате, среди окурков, на заплёванном полу.
Начальника за столом уже не было. Одноглазый тянул из стакана самогон. Верзила по-прежнему выводил какую-то мелодию на своей гармошке.
Скула страшно болела. Азат попытался повернуться. Это не ускользнуло от Одноглазого.
- Теперь ты знаешь, во что обходится ложь? - почти ласково спросил он.
Азат крепко закрыл глаза, ожидая нового пинка. Но удара почему-то не последовало.
- А ну живей подымайся! Устраивайся с полным удобством.
От полицая всего можно ожидать. Ему ничего не стоит садануть или пнуть ногой. Большим усилием воли Азат заставил себя подняться и сесть за стол.
Одноглазый подвинул к нему чугун. Там ещё оставалось несколько остывших картофелин.
Азат жадно потянулся к чугуну.
- Погоди! - рявкнул Одноглазый.- Картошку получишь после того, как сообщишь, где прячется твой партизанский отряд.
- Не знаю я никаких партизан!
Полицай вдруг расхохотался. Он корчился от смеха как сумасшедший: глаза его налились кровью, а изо рта даже выступила пена.