Азат тщательно вытер свои сапоги, хотя сам еле держался на ногах. Долгое путешествие через лес вконец измучило его.
«Вот бы сейчас прикорнуть где-нибудь в уголочке»,- мечтал он, переступая порог. Но не тут-то было. Появление переводчика вызвало радостный переполох.
- Ура! Дядя Ваня возвратился! - услышал Азат ликующие голоса.- Кого вы привели?
В избе оказалось двое мальчишек: один белобрысый с курносым носом, другой смуглолицый и большеротый.
На лице курносого были так густо рассыпаны разнокалиберные веснушки, что их, пожалуй, хватило бы на весь партизанский отряд.
«Большеротый - занозистый, по всему видно, парень,- решил Азат.- Ишь важничает. Даже руки не протянул. Маринка не была такой задавакой…»
- Принимайте гостя как полагается! - скомандовал дядя Ваня.- Миша, раздобудь чаю.
Миша - так звали, оказывается, того, который весь был усеян веснушками,- немедленно побежал выполнять приказание.
Второй молча следил за Азатом.
- А ты, Микола Хвёдорович, будь радушным хозяином,- сказал дядя Ваня. Он уже снял немец* кую форму и аккуратно повесил её на гвоздик.- Покажи, где будет спать Азат и где щель, куда прятаться в случае бомбёжки.
Да какой же он Фёдорович, если ему самое большее лет двенадцать-тринадцать? Вот те на! Азат чуть не поперхнулся.
Эта мимолётная ухмылка, промелькнувшая на лице Азата, не ускользнула от Миколы Фёдоровича. Он хмуро взглянул на новичка и сухо, совсем не так, как полагалось радушному хозяину, произнёс:
- Будешь спать с краю, а щель вот тут, за домом. В случае чего, можно махнуть через окно.
Вскоре Миша притащил буханку серого хлеба, большой кусок варёного мяса и чайник с кипятком.
- Наш лесной сухой паёк,- улыбнулся дядя Ваня.- Садись за стол и принимайся за еду.
Он поровну разделил хлеб и мясо. Себе, взрослому, больше не взял, хотя и имел на то полное право.
Пока Азат и дядя Ваня ели, мальчишки сидели в стороне и с любопытством следили за новеньким.
Потом дядя Ваня, забравшись на нары, немедленно захрапел, и Миша сказал, как бы оправдывая его:
- Он не спал двое суток. Ему полагается двойная порция.
Азат всё ещё сидел за столом, медленно дожёвывая кусок мяса. Приятели подошли к столу. Они, наверно, ждали, что первым заговорит новенький. А что им скажешь? Они тут свои, бывалые, не то что Азат. Им бы самим следовало начать разговор… Но они молчали.
- Куда меня определят?-спросил наконец Азат.
Ему, по-видимому, не стоило спрашивать об этом.
- Это не твоя забота,- отрезал Миша.- На то есть начальство.
- Наш командир не любит мальчишек в отряде.
Лишняя обуза,- добавил Микола Фёдорович.- Вот такие дела…
- Поэтому тех, кто негоден, переправляем в соседние деревушки,- радостно сообщил Миша.- На постоянное жительство.
- Или на Большую землю, если от них пользы как от козла молока,- заключил Микола Фёдорович.
- А вы годные?
- Мы - другое дело. Мы спецы.
- Какие же вы, к примеру, спецы?
- Я работаю у повара,- важно сообщил Миша,- а он заместитель фельдшера.
- Не трепись! - одёрнул его Микола Фёдорович.- Никакой я не заместитель, просто помощник у дяди Вани.
Азат горестно вздохнул: куда ему до этих мальчишек! Они при деле. А его прогонят из отряда. Это как пить дать.
- Я тебе, парень, не завидую,- произнёс Миша, словно сожалея,- ты не понравишься нашему командиру.
- Ахтунг! - неожиданно вскипел Микола Фёдорович. Он, наверно, считал необходимым повторять любимые словечки дяди Вани.- Ты, того, зубы не заговаривай. Сказано было, твой черёд мериться силами. Выходи в круг.
Азат сперва не понял, о чём идёт речь. Кто и с кем должен мериться силами?
Однако Миша уже отступил на один шаг, расставил ноги, как это делают боксёры, и сказал Азату:
- А ну выходи на середину! Будем бороться.
- Ты что? - пробормотал Азат.
- Давай, давай, нечего канителиться. Или труса празднуешь?
Азату ничего другого не оставалось делать, как выйти из-за стола.
- Подходи ближе, пацанёнок, выбирай себе место, куда хочешь упасть,- задирался Миша.
Наверно, такой обычай у партизанских мальчишек: сперва бороться, а потом уж знакомиться.
«Что подумают ребята, если я им скажу, что тоже не спал двое суток? Пожалуй, не поверят и решат, что я трушу…» - размышлял Азат.
Кому же охота прослыть последним трусом? Каждый порядочный мальчишка знает: такой позор не прощают.
Азат не новичок в вольной борьбе. Мужчины в их роду никогда не отказывались от боевых схваток. Во главе династии стоял сам седовласый бабай. Даже в семьдесят лет он небезуспешно боролся на праздниках-сабантуях. А внуку такого бабая и подавно положено защищать честь батыра.