И Азат твёрдо решил, что не останется в блиндаже, не хочет встречаться с этим немцем. Но как сказать командиру? Для такого большого разговора неожиданно представился подходящий случай. Старшина отряда увёл из деревни Холминки корову.
Как только об этом стало известно, Оксана немедля вызвала старшину к себе.
Азат впервые увидел, как командир сердится.
- Они все живут под немцем,- оправдывался старшина.- Фашистам, что ли, корову отдавать? Я заботился об отряде.
- Эх, голова садовая, неужели не понятно, что речь идёт не о корове, а о вере наших людей в партизан? В нашу честность и порядочность?
- Мне куда важнее накормить партизан! - упорствовал старшина.
Такое заявление, наверно, переполнило чашу терпения командира.
- Придётся тебе вернуться в Холминки вместе с коровой! - резко проговорила она.- Отгони корову и извинись перед хозяйкой. А чтобы всё было исполнено как следует, я пошлю сопровождающего.
Азат воспользовался этим случаем и напросился пойти в Холминки.
- Мне это село во как знакомо!-лихорадочно заговорил он.- Я же там был денщиком.
- Тебе надоело служить дежурным телефонистом?- спросила Оксана.
Азат смутился. Разве объяснишь, что ему вовсе не нравится её дружба с Отто?
Оксана с удивлением смотрела на Азата. А потом, очевидно что-то поняв своим чутким женским сердцем, улыбнулась.
- Пусть будет по-твоему,- разрешила она.- Пойдёшь в Холминки.
Азат торопливо стал собирать всё своё имущество. Он понимал, что навсегда уходит из этой землянки.
ПЕСТРУШКА
- Марш вперёд, соглядатай,- усмехнулся старшина, набрасывая на шею коровы верёвку.
Азат не обиделся, он понимал, что старшине стыдно.
Над лесом стлался туман. Вокруг ни звука, всё замерло.
Старшина, наверно желая избежать встречи с кем-либо из своих, круто взял на юг. Он торопился, а корова, шедшая за ним на привязи, еле передвигала ноги и будто не особенно торопилась домой.
Занятый своими мыслями, Азат не сразу сообразил, откуда появились партизаны. Наверно, они шли на задание, и вот их пути случайно скрестились.
- Вон какая здоровенная корова,- хмыкнул Титов, известный заводила.- По теперешним нормам - тысяча порций.
Партизан вёл себя как настоящий барышник: хлопал ладонью по хребту коровы, вздыхал, что-то бормотал себе под нос.
- Слушай, старшина, называй свою цену. Сторгуемся,- охотно включился в игру Нур Загидуллин,
- Отойдите прочь!
- За магарычом дело не станет.
У Загидуллина взгляд доверчивый, лицо сияет от удовольствия.
- По рукам, что ли?
- Ха-ха-ха!..- смеются остальные.
Понимая, что от насмешек ему теперь не избавиться, старшина сделал равнодушное лицо: говорите, мол, что хотите.
- Что же, старшина, молчишь? - вкрадчиво спрашивал Титов и, не удержавшись, расхохотался.- Речугу свою перед хозяйкой по бумажке читать будешь или на память выучил?
- Заткнись! -не выдержал старшина.
- Как ты сам себя в той речи величаешь? - не унимался Титов.- Старшиной партизанским или ещё как?
Весь отряд уже знал, что старшина идёт в Холминки, чтобы вымолить себе прощение. Все понимали, что старшина ещё легко отделался. За мародёрство по головке не гладили.
- Смейтесь, смейтесь, ребята,- отвечал старшина.- Посидите у меня недельку-другую без мяса, вот тогда я послушаю, как вы запоёте.
Неизвестно, как долго продолжался бы этот спор, если бы их не нагнал Артист.
- Подрывники - на правый фланг, группа прикрытия - на левый! - приказал он.
Партизаны, построившись цепочкой, направились своей дорогой, Азат со старшиной - своей.
Пеструшка, видать, не любила спешить. Старшина, сколько ни старался, не смог навязать ей более быстрый темп. Хотя старшина и делал вид, что не обращает внимания на насмешки, но партизаны доняли его. Вот идёт он рядом с Азатом, криво усмехаясь и беззвучно шевеля губами.
- До войны я служил в интендантской части,- неожиданно заговорил старшина.- Вот была житуха! Лопай сколько хочешь.
Азат не совсем понимал своего спутника. Почему вдруг он заговорил о житухе и жратве?
- Всех насквозь вижу: пожрать любит каждый,- всё больше оживляясь, продолжал старшина.- Я, по-мнится, перед самой войной на свадьбе так объелся, что целую неделю животом мучился.
Мальчику вдруг стало тоскливо. Неужели в жизни самое главное - сытно поесть?
Сейчас надо думать, как они попадут в Холминки, и о том, как они оттуда целыми и невредимыми выберутся. Это главное! Чего он привязался к кастрюле и сковородке?