За время этого мысленного демарша, который, как и большая часть мысленных демаршей, вернул демарширующего в отправную точку, марш наземный привел Летуара к дому 44 по улице Марселя Эме. Зажиточный домик. Табличка золотыми буквами на черном фоне извещала:
ФРАНСУАЗА МАРТЕЛЛЬЕ
Дипломированный психолог.
Брачный консультант 2-й этаж направо
Лифтом Летуар пренебрег: поднялся пешком, дабы укротить расшалившиеся нервы. Еще табличка — уже черные буквы на меди. Летуар позвонил, пытаясь представить себе Франсуазу. По телефону голос был молодой и мелодич… Дверь открылась.
Ноги как палки, серая юбка, деревянные бусы, угловатая физиономия, коротко стриженные волосы. Будто только что сбежала из казенного дома.
— Моя фамилия Юбло, — представился Летуар, пытаясь подавить разочарование, изумление и тревогу. Возможно ли, чтобы подобное существо могло, пусть даже с десяток лет назад, сделать карьеру в розовато-сладострастной хореографии? — Сегодня утром я по телефону договорился о встрече…
— Сюда, пожалуйста, — сказало существо, открывая дверь в маленькую приемную. — Мадемуазель Мартеллье сию минуту примет вас…
Летуар уселся и принялся листать женский журнал. Фотография пациентки, которой вибромассировали ягодичную область, придала его мыслям упруго-мягкую опору: итак, все хорошо, беглянка из казенного дома — всего лишь секретарша. А наличие секретарши указывает на состоятельность работодательницы.
Открылась другая дверь, и появилась пара таких ножек, что Летуар подивился, как каждая из них, сама по себе уже полное совершенство, могла найти другую себе под стать.
— Господин Юбло? Франсуаза Мартеллье, к вашим услугам. Входите, прошу вас.
Летуар поднялся. У него потекли слюнки. Да тут не только ножки! Какая линия бедер и крупа! Какова талия и грудь! И над всем этим в качестве хоть и необязательного, но приятного дополнения — весьма недурная головка с волосами цвета красного дерева и с глазами цвета морской сини.
— Садитесь, — сказала Франсуаза Мартеллье, указывая на кресло. Сама она села за стол. Ножки исчезли из поля зрения Летуара, что позволило ему несколько овладеть собой.
— Итак, господин Юбло, — произнесла она с широкой улыбкой, — по телефону вы просили о срочной встрече. Какие у вас проблемы? Но, во-первых, как давно вы женаты?
— Я не женат, только помолвлен. С одной очаровательной молодой женщиной, умной, серьезной, с прекрасным положением…
— …и она хочет порвать с вами, — заключила Франсуаза Мартеллье тоном самой очевидности, как если бы такой вывод с неизбежностью проистекал из внешности консультируемого.
— Ни в коем случае! — принялся возражать Летуар, — она обожает меня! Напротив, это, видите ли, скорее я готов порвать…
— Но почему же? Раз она умна, серьезна…
— Да, серьезна, но… она не всегда была такой.
— Сколько ей лет?
— Лет двадцать восемь — тридцать…
— Сударь мой, не можете же вы требовать от молодой женщины такого возраста, чтобы она до встречи с вами не узнала жизни! Чтобы она не любила! По меньшей мере один раз! Мы живем уже не в ту эпоху, когда…
— Ну да, ну да. И, смею вас заверить, я придерживаюсь достаточно широких взглядов, чтобы допустить более или менее продолжительную связь. Даже две. Три, на худой конец. Похоже, слишком много мужчин не на шутку увлекаются женщинами! Стоит какой из них им приглянуться, они с ходу обещают ей Жениться. Как можно упрекнуть наивных девушек за то, что они верят им и… э-э… ну, в общем, попадаются на удочку. Но в случае с моей невестой дело вовсе не в этом.