О незаурядной личности Петра Попова хотелось бы рассказать подробнее, тем более что жизнь этого человека до сих пор остается безвестной. А между тем информация, которую он раздобывал, предопределяла решения государственной важности, влияла на взаимоотношения России с Японией, США, Китаем, Польшей.
Интерес к таким судьбам с годами не ослабевает. И очень жаль, что страна теряет их богатейший профессиональный опыт. То из-за чрезмерной засекреченности, то из-за элементарной небрежности. Вместо того, чтобы пополнять интеллектуальный фонд профессии, которая наряду с другими является достоянием общества. В 1948 году, уже на пороге вечности, Попов по настоянию старых друзей записал свои воспоминания. Единственный машинописный экземпляр рукописи стоял на полке там, где и положено стоять таким работам. Но при очередной переборке был определен «к списанию» и едва не пропал навсегда.
Таланты Попова, казалось, не знали границ. Он мог по слепкам смастерить ключи к секретному сейфу и изъять шифры. Завести процветающее дело. Под чужим именем завербовать нужного человека. И внести неординарные идеи в разработки стратегического масштаба, скажем, как сыграть на разногласиях США и Японии на Дальнем Востоке.
Это был человек поразительной судьбы. Его работа в разведке пришлась на переломный этап в истории Отечества. Интересы разных политических сил пересекались в жестком противостоянии. Борьба шла многоплановая, ожесточенная. И только природный комбинационный и наступательный ум, смекалка и смелые до дерзости действия приводили к успеху, а случалось, спасали жизнь. Петру Попову, судовому механику второго класса с канонерской лодки «Манджур», охранявшей российские рыбные и пушные промыслы в районе Камчатки, было разрешено в 1910 году отбыть в Санкт-Петербург для сдачи вступительных экзаменов в инженерно-кораблестроительное училище. По конкурсу он «прошел третьим», но директор училища г-н Фохт на заявлении Попова написал: «Зачислен быть не может, так как не дворянин и даже не мещанин».
Снова Владивосток, но теперь вместо морских дозоров – деловые переговоры, чаще всего с купцами в торговом доме «Кунс и Альберс». Закупая партии чая, Петр часто бывает в Китае, своими глазами видит, как нарастает напряжение в обществе, как бурлит страна. Конечно же, позиция стороннего наблюдателя не для этой деятельной натуры. Попов прибивается к повстанцам в крепости Учан…
Потом первая мировая война и мобилизация в Амурскую речную флотилию. В июле 1917 года Попов уехал в Маньчжурию и, опираясь на старые коммерческие связи, возглавил харбинское отделение Китайско-Восточной железной дороги, построенной царским правительством на французские деньги.
Огромная территория вдоль 2000-километрового полотна, полоса отчуждения, как говорят железнодорожники, по существу, была государством в государстве. В столице этого «государства», Харбине, в то время правил генерал Хорват, единолично распоряжаясь русскими войсками, полицией, жандармерией.
После Октябрьской революции часть русского гарнизона по настоянию китайцев ушла в Россию, где бушевала гражданская война. Харбинские власти приняли сторону контрреволюции. На станции Даурия отряд атамана Семенова, опираясь на поддержку японцев, отрезал Маньчжурию от советского Забайкалья, прервав торговые связи. С другой стороны Китайско-Восточную железную дорогу блокировал Владивостокский Совет. Грузы из Маньчжурии, направлявшиеся через Владивосток за границу, застряли на причалах бухты Золотой Рог. Китайские и западные фирмы несли огромные убытки.
В такой обстановке делегация маньчжурских деловых кругов направилась во Владивосток для переговоров с большевиками.
Коммерсант
Китайская сторона пригласила в свою делегацию Попова. Но до Владивостока доехали не все. Взбудораженная слухами о сильных боях по маршруту, часть посланцев заторопилась домой. Защищать интересы маньчжурских деловых кругов, включая китайцев и французов, пришлось в основном Петру Попову. Переговоры завершились успешно. Владивосток открылся для беспрепятственной отправки грузов, а Попов с письменными гарантиями деловым людям вернулся в Харбин. Понятно, его авторитет в Маньчжурии заметно возрос. Сметливого соотечественника приметили и во Владивостоке.
Японская интервенция вынудила Советскую власть в Приморье уйти в подполье. Глубокой осенью 1918 года Попова отыскали связные дальневосточных партизан: нужно срочно помочь в закупке ватного обмундирования, люди в тайге замерзают. С помощью Попова они закупили тысячу комплектов, за первой партией одежды в Приморье вскоре пошли и другие.
С талантливым русским предпринимателем все больше считались в деловом мире на КВЖД. Особым уважением он пользовался в Китайском коммерческом обществе. За ряд услуг, оказанных американской фирме «Аккерман и К», ее представители поддержали назначение Попова заведующим торговым отделом Китайского банка путей сообщения. Несколько удачных советов председателю банка, и Попов – советник председателя.
А для дальневосточных партизан он по-прежнему оставался «интендантом» в Харбине. Именно в это время Попов укрепляет тайное сотрудничество с большевиками и становится профессиональным разведчиком.
Сибирские морозы равно прижимали и партизан, и белогвардейцев. Потому-то господин Попов был желанным гостем в мобилизационном центре белых на КВЖД. Объем их заказов на теплую одежду – 6-7 тысяч комплектов – свидетельствовал о возможностях центра. Однажды начальник хозчасти центра ненадолго оставил своего солидного гостя в кабинете. Деликатный «осмотр» портфеля, который хозяин обычно носил с собой, и у Попова – секретные кадровые списки.
В 1920 году части адмирала Колчака и чехословацкие мятежники, отступая под ударами Красной Армии, угнали с собой большую часть железнодорожного подвижного состава. На сибирских и забайкальских дорогах катастрофически не хватало паровозов, вагонов, запасных частей. В то же время во Владивостоке, занятом японцами, лежали запчасти для транспорта – за них заплатили Америке одиннадцать миллионов золотых рублей и теперь не могли воспользоваться. Предстояло нелегально вывезти их в советское Забайкалье. Сто двадцать вагонов ждали отправки.
Используя свое положение в Китайском банке путей сообщения, Попов оформил документы на поставку этих грузов в Китай, станция назначения – Харбин. Поддержка со стороны директора банка обошлась в пять тысяч рублей золотом. Ценный груз транзитом ушел в Забайкалье. Читинские железнодорожные мастерские, депо в Сибири получили долгожданное оборудование.
Контролируя грузопотоки на КВЖД, Попов при необходимости выставлял «охрану» в поезда, следующие через станцию Даурия, в районе которой располагались части атамана Семенова. Об этой группировке революционная армия знала все, вплоть до расположения каждой огневой точки. Поэтому для ее разгрома хватило всего 10 часов.
Друг Чарльза Смита
Американские промышленники под защитой своих войск направили на Дальний Восток группу специалистов. Им предстояло обследовать Китайско-Восточную железную дорогу. Российскую разведку заинтересовала личность одного из них, Чарльза Смита, крупного специалиста, советника министра путей сообщения Временного правительства. По поручению американских банков Смит занимался проблемами американских инвестиций в железнодорожный транспорт России. Американцы предоставляли Керенскому заем под железные дороги, обусловленный продолжением войны с Германией.
После свержения Временного правительства Ч. Смит отправился на Дальний Восток. В одном вагоне с ним и его женой ехала семья: средних лет адвокат, молодая супруга и дочурка двух лет. Где-то в Сибири, как часто бывало тогда, эшелон остановили для проверки. Просмотрев у пассажиров документы, патруль высадил из поезда «адвоката»: как оказалось, под чужими документами скрывался жандармский полковник. Задержали для выяснения всех обстоятельств и его жену. Арестованные, считая, что с ними все кончено, умоляли чету Смитов спасти жизнь дочери. Так американцы поехали дальше втроем. Они удочерили Анни и дали ей прекрасное образование в Париже. Но это случится позже. Пока же Чарльз, его жена и маленькая Анечка, преодолевая лишения, добрались до Харбина и начали устраиваться на новом месте.