— Живо в машину!
Йондор расправил плечи и выпрямился, ожидая смертельного выстрела.
— Я выполнил приказ мертвого Капитана, — сказал он.
— Бомба была установлена в самом сердце империи тьюков, — со страхом сказал старичок. — И прождала там пятьсот лет.
— Теперь у нас нет выбора, — кивнул полковник. — Будет война… И все из-за того, что один человек взорвал бомбу замедленного действия, которая уничтожила целый мир…
Он по-прежнему целился из своего оружия в грудь Йондору. Йондор ждал, глядя ему в глаза.
Потом полковник опустил оружие.
— Но я слышал, что говорил перед смертью Кеулипит, — вздохнул он. — Его планы относительно Человечества несколько отличались от тех, каким привыкли верить наши послы.
— Я знал это, — подавленным голосом отозвался хранитель. — Как только я увидел, что их сектора окружили оставшийся за нами космос, я понял… но боялся признаться в этом самому себе.
— У нас есть законсервированный флот, — мрачно сказал полковник. — Мы встретим их, еще не поздно. — Он повернулся к старичку. — Я придумаю, как прикрыть вас, доктор. А сейчас мы вернемся, мне нужно послать отчет о…
— А что делать с Йондором и его людьми? — спросил хранитель, коснувшись руки полковника.
Полковник взглянул на Йондора.
— Наверное, его нужно расстрелять, — рассмеялся он. — Но я не буду стрелять в него.
— Давайте сражаться вместе? — предложил Йондор.
— Вы? Дикари, одетые чуть ли не в шкуры?
— Мы можем научиться, а нас тысяча восемьсот человек…
Один из людей в форме подошел к полковнику и что-то ему показал. Йондор подошел к ним и протянул руку.
— Теперь это мое.
Полковник глянул на него и молча протянул ему серебряных орлов на кожаном ремешке, снятых с трупа Капитана. Йондор повесил их себе на шею.
— Теперь я Боевой Капитан, — сказал он. — Дайте корабль моему Экипажу.
Полковник поглядел на древние знаки различия звания, затем чуть-чуть улыбнулся, просто дернул уголками губ.
— Ладно, Боевой Капитан. Я посмотрю, как вы воспользуетесь своим шансом.
Йондор почувствовал, что сам улыбается, и поднял руку жестом, каким член Экипажа отдает честь Капитану.
Полковник козырнул ему в ответ.
— Действуйте, — сказал он.
Машина грез[2]
1
Комната была большой, с толстыми коврами на полу и стенами, задрапированными дамасскими тканями, причудливыми подоконниками и большой спиральной люстрой из венецианского стекла, над которой, должно быть, не меньше года трудилась целая семья резчиков. Широкоплечий человек с длинным, торжественным лицом и большим носом, покрытым сеткой лопнувших кровеносных сосудиков, встретил меня у двери, осторожно подал руку и подвел к длинному столу, старательно отполированному и навощенному, за которым сидели в ожидании еще четыре человека…
— Джентльмены, мистер Флорин, — представил меня широкоплечий.
У людей за столом были странно похожие лица, напоминающие камбалу, так что я был просто в восторге от знакомства с ними. А им если и понравилась моя внешность, то они никак это не выразили.
— Мистер Флорин согласился нам помогать… — начал Большой Нос.
— Не совсем так, — тут же перебил я его. — Я согласился вас выслушать.
Я взглянул на пять лиц за столом, и они зачем-то обернулись. Но стула мне никто не предложил.
— Эти господа, — сказал мой хозяин, — персональный штат сенатора. Вы можете полностью доверять их абсолютной предусмотрительности.
— Прекрасно. А в чем мы должны быть предусмотрительными?
Один из сидящих подался вперед, стискивая лежащие на столе руки. Он был маленький, сухонький, с узкими, точно вылепленными из белой глины ноздрями и глазами, как у хищной птицы.
— Мистер Флорин, как вам известно, анархисты и прочие недовольные угрожают нашему обществу, сказал он негромко, словно шепоток совести. — Кандидатура сенатора на пост Мирового Лидера — наша единственная надежда на продолжительный мирный прогресс.
— Возможно. Но причем здесь я?
— Может, вы заметили, — сказал его сосед, пухлый и весь какой-то мягкий, — что в последние дни избирательная кампания сенатора начинает терять импульс динамики.
— Я не интересовался этим в последние дни.
— Были претензии, — сказал первый, с глазами птицы, — что он повторяется, терпит неудачу при ответах на вопросы его противников, что ему недостает динамизма. И эти претензии все ширятся. Последние три месяца мы кормим новостные масс-медиа подтасованными фактами.
2
Первая публикация: «Worlds of Tomorrow». 1970, winter. Иллюстрации Jack Gaughan (Gaughan, John Brian Francis).