Тень набежала на небритую харю Гандоныча, и он хлебнул водки.
Конечно, у Тайки были основания так думать. Тем более, что после того, как её пересадили опять с Люськой, Серёжка стал приставать к ней.
Нагло!
Один раз, уже выпал снег, он заходил в тамбур с улицы, а Тайка с Люськой, болтая и хохоча, выходили на улицу.
Серёжка выскакивал в перемену на улицу без верхней одежды. Да и тепло ещё было.
Тайка с Люськой, видимо, побежали в туалет и тоже были без пальто.
Серёжка, набросавшись снежками, и сам весь обляпанный снегом, столкнувшись с девчонками в тамбуре, сначала посторонился, а когда они обошли его, скребанул с брюк снег и сунул Тайке за шиворот!
Девка, даже не визгнув, с разворота так шибанула Серёгу, что он отлетел к стенке тамбура и сильно стукнулся затылком.
Ещё улыбка не сошла с его губ, а лицо уже перекосилось от бешенства, и глаза засверкали дикой яростью. Оттолкнувшись спиной, он бросился на Тайку, но она ещё раз припечатала его и выскочила на улицу.
- Ссука! - выкрикнул Серёжка вслед, перепугав Люську, побледневшую от страха, и оправляя одежду, и стряхивая снег пошёл в класс.
Гандоныч хлебнул водки, вспомнив ещё один эпизод с Серёжкой в четвёртом классе.
В последний день четверти, Васька Попов пришёл в класс в белоснежной рубашке, отутюженной до атласной гладкости. На перемене, после второго урока, Серёжка, повернувшись, Васька сидел на парте за ним, выстрелил в него из трубочки, жёванным бумажным комочком и попал в лицо. Васька толкнул Серёжку и не рассчитал силы. Серёжка больно ткнулся боком об парту. Схватив ручку, а тогда были перьевые, и не раздумывая и не колеблясь, Серёжка вонзил её Ваське в плечо и вскочил!
Васька, весь, залился краской и тоже вскочил. Выдернул и отшвырнул ручку, и увидев пятно крови на рукаве, бросился на Серёжку. В последнее мгновение он сдержался, и схватив в охапку Серёжку, скрутил в бараний рог!
- Не рыпайся! - прошипел он на ухо Серёжке и отпустил.
Взбеленившийся, от такого унижения, Серёжка, схватил непроливайку (чернильница) и выплеснул чернила на рубаху Ваське!
- Получи, гад! - выкрикнул он
Васька, увидев синее пятно, расползающееся по белоснежной рубахе, сник, а в глазах заблестели слёзы.
Не от обиды. От жалости к материному труду, которая так старательно выглаживала новую рубаху. С опущенной головой, Васька выскочил из класса.
В класс Васька так и не вернулся и Серёга, живший с ним по соседству, и устыдившись, собрал после уроков Васькины учебники и тетрадки в сумку, и отнёс ему домой.
А ту записку, из-за которой разревелась Тайка, подсунул, в тетрадь по русскому, на одном из уроков, в последнюю неделю мая, не Серёжка.
Гандоныч скривился и хлебнул водки.
Тайка
Тайке пятнадцать лет, и она, в этом году, закончила местную восьмилетку.
- Ты никуда не поедешь! Я тебя не отпускаю. Тайка! Ты слышишь, что я сказал!?
Отец не ругался, но Тайка чувствовала, что он едва сдерживается, чтобы не сматериться.
- Антонина! - отец зыркнул на мать и, хлопнув дверью, вышел из дому.
Но, тут же, вернулся - Денег, не дам! Мать, смотри у меня! - и снова вышел.
Валентин закурил и присел на лавочку под березками, растущими во дворе.
По улице шло деревенское стадо.
Среди степенно вышагивающих коров, на сером, в яблоках, жеребце, ехал пастух.
- "И когда успел так загореть?" - подумал Валентин, отвечая кивком головы на приветствие.
Заскрипела калитка, и Зорька, подталкиваемая Антониной, нехотя присоединилась к стаду.
Шествие замыкал подпасок, один из старших сыновей пастуха и, подражая отцу, грубовато, срывающимся голосом, покрикивал на отставших коров, обмусоливающих ветви черёмух, торчащих из-за заборов палисадников.
Валентин аккуратно загасил окурок, и бросив в баночку из-под кильки, встал, и не сказав жене ни слова, пошёл на работу.
Тайка уехала.
Мать собрала узелок, сунула в руку десятку и проводила дочь до остановки.
Антонина вспомнила, как окончив семилетку, собиралась ехать в Москву, поступать в музыкальное училище по классу вокала. Не сама по себе, было письменное приглашение с печатью и подписями. Запрос в училище, отправлял учитель пения. Из Москвы приехали дяденька и тётенька и, прослушав Антонину, сказали, что приглашение, на обучение, будет.
Но мать не отпустила, сказав лишь - А кто будет за младшими присматривать?
А через год отдала её за Валентина, который был на два года моложе Тоньки и бегал за девкой с пятого класса, отбив всех ухажёров.
Тайка сидела у окна в электрички, и смотрела на рельсы встречной полосы, отполированные до матового блеска, и плывущие вперёд, а не назад, как мелькающие и рябящие в глазах шпалы.
Вспомнила выпускные экзамены в школе и, вдруг, нахмурилась.
На одном из уроков, в последнюю неделю мая, раскрыв тетрадку по русскому языку, увидела, свёрнутый в записку, листок, на котором, печатными буквами и было написано: "ЗАПИСКА".
Зыркнув по сторонам, Тайка накрыла записку ладонью, сгребла и, с бьющимся от волнения сердцем, сунула в карман передника.
Едва дождавшись звонка, выскочила из класса и побежала в туалет, единственное укромное место на школьном дворе.
Из туалета уже бежала Верка из 8-Б и, на бегу, кричала, отвечая кому-то из мальчишек - Не бзди горохом!
Её губы ещё шевелились, а из-за угла школы вышел, направляясь к туалету, Роман Анатольевич: молодой учитель математики, отработавший первый учебный год.
Верка, даже не смутилась, и убежала, скрывшись за углом школы.
Роман Анатольевич замедлил шаг, увидев, что дверь, в учительский туалет, не закрыта на вертушку.
На румяных щеках проступили красные пятна.
Тайка застеснялась и, опустив глаза, юркнула в туалет.
В туалете никого не было и Тайка, вытащив записку из кармашка, задрала юбчонку, спустила трусики и, присев над очком, развернула её.
То ли от дуста, которым обильно был посыпан дощатый пол в туалете, то ли от обиды и разочарования, глаза защипало, и по щекам потекли слёзы.
Скомкав записку, Тайка хотела бросить её под себя, но передумала.
Встав и подтянув трусики, подтёрлась ими, оправила юбчонку и, сунув в кармашек ненавистную бумажку, вышла из туалета.
Записку, Тайка, отдала Роману Анатольевичу, который был классным руководителем. Развернув листок, учитель удивлённо взглянул на девушку, но тут же догадался, что означал рисунок.
Румяные щёки стали ещё румянее и буркнув - Заходи в класс, Смирнова - зашёл следом.
Математика была последним уроком и после звонка, Роман Анатольевич, отпустив девочек, мальчишек задержал, сказав, что проведёт коротенькое собрание.
Мальчишки расселись по партам, негромко переговариваясь.
- Что означает этот рисунок? И кто подбросил, эту записку, Смирновой?
Двенадцать пар любопытных глаз уставились на развёрнутый листок.
- Чё там, чё там? - зашуршало по рядам.
Не все видели, что нарисовано и Роман Анатольевич, взяв мел, воспроизвёл рисунок на доске.
Мальчишки, один за другим опуская глаза и пряча улыбки, примолкли.
Пушка на колёсиках!
Этот рисунок, и был в записке!
Пушка на колёсиках.
Этот рисунок мелом украшал стены девчачьего туалета.
Любочка, уборщица, беззлобно ворча, всякий раз, аккуратно стирала рисунок со стен.