***
Мрачные мысли, поселившиеся в голове Пчёлкиной в недостроенной даче в ночь после покушения, не исчезли и после похорон свекрови. Наоборот, ее смерть только укрепила Варю в четком понимании того, что в ее семейной жизни назрели срочные и кардинальные перемены. Стоя у могилы Сашиной мамы, не дожившей даже до пятидесяти, Пчёлкина невольно думала — а не ожидает ли и ее такая же участь? А может, для нее все закончится еще раньше, и не от сердечного приступа, а от пули снайпера или от бомбы в машине, или перерезанного однажды горла? Или что-то будет с родителями? О том, что все эти ужасы вполне могли произойти не только с ними, но и с сыном, Пчёлкина вообще старалась не думать. Наверное, она давным-давно ушла бы от Белова, если бы не одно «но»: Пчёлкина любила Сашу с пелёнок. Первая любовь, любовь последняя… Сука… Именно поэтому она никак не могла решиться на самый крайний шаг. На одной чаше весов был покой ее самой и ее сына, их безопасность и, по большому счету, все их будущее, а на другой — одна только любовь, загадочная и непостижимая, как сама жизнь. Эти бесконечные раздумья, сомнения и собственная нерешительность выводили ее из себя. Плохо было и то, что Пчёлкиной совершенно не с кем было посоветоваться. Ну не с мамой же, в самом деле, — уж та бы, без всяких сомнений, была бы двумя руками за развод. С друзьями тоже не поговоришь. Ее раздражение росло и искало выхода, а тут еще сразу после похорон матери Саша опять уехал куда-то — один, без охраны…
Проводив гостей после скомканных из-за Сашиного отъезда поминок, Пчёлкина уложила сына и вместе с Катей, оставшейся ей помогать, закрылись на кухне. Они быстро убирались, причем хозяйничала, в основном, Катя — от навязчивых мрачных мыслей у Вари все валилось из рук. У миксера заело крышку, и это оказалось последней каплей — Варя отшвырнула его и, грохнув по столешнице кулаком, воскликнула в сердцах:
— Все, Кать, никаких моих сил больше нет — ни женских, ни, блин, общечеловеческих!
Катя, конечно, заметила, что с Пчёлкиной творится что-то неладное. Она тут же с ворчанием отодвинула ее в сторонку:
— Успокойся, все! Оставь, током еще стукнет. Что с тобой вообще происходит?!
Варя отошла к темному окну и, сдерживая из последних сил закипающее раздражение, вполголоса сообщила:
— Короче, я написала заявление на развод.
— Глупость какая! — фыркнула Катя, закуривая. — Ты что?!
— Глупость?! — мгновенно взвилась Варя. — А ты послушай. Я живу с ним четыре года в браке, так?! В 89-м его ловила милиция, в день свадьбы я чуть не наступила на гранату и потеряла ребёнка… Когда я рожала, он сидел в тюрьме — правда потом сам всё рассказал. Он потом клялся: все, Вареник, мы выходим из «игры», все для сына сделаю. И что, Кать?! — она обратила на гостью глаза, пылавшие праведным гневом. — Неделю назад его чуть не убили у меня на глазах! Все, не могу больше!