Еда прибыла меньше чем через час. Саша заказал несколько салатов, много-много мяса и фрукты.
— С твоей едой не сравнится, конечно, — выдал улыбку мужчина, расставляя контейнеры на столе.
— А ты еще помнишь, как я готовила? — не удержалась от шпильки Варя, но снова смягчилась. — Вино будешь?
— Разрешаешь? — вспомнил о ее запрете на алкоголь Белов, когда вовсю шла заваруха с делом по оружию.
— Ну ты ж не за рулем.
— Буду.
Пока он выдергивал пробку, Пчёлкина распахнула дверцы шкафчика над мойкой, потянулась за двумя фужерами. Саша невольно засмотрелся на жену, едва поборов в себе желание подойти, как раньше, со спины и обнять; понимал, что после неудачной попытки поцелуя у офиса может снова получить по роже.
— Зачем ты это устроил? — уже сидя за столом и пригубив вино, наконец, выдала Варя.
— Да хрен его знает, — честно признался Белый. — Может, назло. А вообще по сыну соскучился…
— Он по тебе тоже скучал весь год.
— Помнится, ты сама была инициатором.
— Потому что иного выхода я не видела.
— А сейчас?
— Я принципиальная, ты знаешь.
Он разделал мясо, протянул ей тарелку.
— Да, поступила красиво, благородно. И до сих пор не можешь мне этого простить. Продолжаешь вымещать… А, думаешь, я не жалел? Еще как жалел, только тебе не показал ни разу…
Варя судорожно выдохнула.
— Верно, Саша. Ты всегда хороший, я всегда плохая. Ты не попрекнул, а я вымещаю. А то, что ты меня с ребенком бросил, это тоже хорошо?
— Я вас не бросал.
— Бросил. Именно в тот момент, когда дал волю этой скрипачке оказаться рядом с собой. Знаешь, когда начинается измена, Саш? Когда появляется первая мысль, что ты можешь себе это позволить. А остальное — лишь довесок.
Белов понимал, что она права. Но столько времени было упущено, и ничего не перекрутишь назад. Остается только замаливать свои грехи. Они давно не вместе, и упрекать теперь ее в том, что она закрутила роман с этим Майковым, было бы неразумно.
— Слушай… — он немного пригубил вино и покрутил в пальцах ножку бокала. — А если бы взять и все начать сначала? Чтобы все как раньше — ты, я и Данька… Ты бы согласилась?
У Вари вся кровь прилила к лицу — и сразу отхлынула. С трудом разомкнув одеревеневшие губы, он ответила:
— Нет. Я теперь только и поняла, что значит жить. Засыпаю счастливая и просыпаюсь счастливая…
Что там насчет ножевого ранения в самое сердце самым острым клинком? Так вот, эти слова резанули смертельнее любого ножа. Вот, значит, как, Вареник. Саша тут же улыбнулся, нашелся, чем парировать:
— Да это я так, проверял: ты такой же осталась или нет.
— Да, я такая же. И ты такой же, какой и был. Только измерения у нас с тобой разные теперь, Саш. Ты хотел снять оковы — ты их снял. Нашел то, что помогает тебе забывать, кто ты есть на самом деле. Со мной бы так не получилось. Я как то бельмо, которое каждый день напоминает о том, как мы пришли к этой жизни.
Разговор продолжал мучительно убивать. Надо было срочно переключаться на другую тему.
— Ты помнишь у Космоса скоро день рожденья?
— Да, конечно, помню, — улыбнулась Пчелкина, мысленно благодаря его, что тема закрыта. — Пойду Даньку проверю…
Варя хотела, было, встать из-за стола, но была поймана за локоть.
— Отдыхай, я сам проверю.
Девушка присела обратно, сделала еще пару глотков. Прошло минут десять, а Саша все не возвращался. Тогда она сама направилась в детскую. Белов сидел на краю детской кроватки и гладил сына по голове. Господи, как же он скучал…
— Спит? — Пчёлкина села на корточки рядом с кроваткой Дани.
Белый кивнул.
— А помнишь, как он первый раз ножками потопал? Такой неуклюжий, как медвежонок…
— Конечно, помню, — улыбнулась Варя. — Такой классный был, когда маленький, а мы со всей этой работой и не заметили, как он вырос.
— Малыш…
— М? — Пчёлкина смотрела в карие глаза и ей казалось, что в них снова плещутся нотки давно забытого тепла.
— Я жить без вас не могу, — Белов говорил ровно, спокойно. — Просто поверь мне.
— Белов, ты был самый большой любовью в моей жизни. И то, что у меня было с тобой — не было у меня ни с кем. Но раз забыть друг друга у нас не получается, а простить тем более, давай не будем портить хорошие воспоминания о прошлом.
Он хотел что-то ответить, но не знал, что. Тишину прервал звенящий телефон в кармане пальто. Саша двинулся в коридор, ответил на вызов.