Саша, оглядевшись, выждал минуту и словно тень юркнул за ней следом. Пчёлкина в этот момент стояла напротив зеркала, поправляя прическу, когда Белов захлопнул за собой дверь, предусмотрительно повернув щеколду. Услышав хлопок, Варя повернула голову.
— Мужчина, вы дверью не ошиблись? — съязвила она. — Мужская уборная была слева.
— Не, я по адресу, — его глаза сверкнули в полумраке.
Он медленно приблизился к девушке и облокотился на стену, тем самым преграждая Варе путь к выходу.
— И че тебе надо, Белов? Пройти дай.
— Тебя надо.
— Знаешь присказку? Напился — веди себя прилично.
— Да к чёрту твое приличия, Пчёлкина.
Она и пискнуть не успела, когда оказалась прижата к плиточной стене, и Белов в этот же момент заткнул ей рот поцелуем. Он обхватил ее за талию и вжался в нее всем телом, впиваясь в ее губы с каким-то отчаянием. Любые попытки его оттолкнуть оказались тщетны. Саша с жаром целовал девушку, прижимая к себе так близко, что понятие личного пространства перестало существовать вовсе.
— Пошёл к дьяволу, — сдавленно рыкнула Варя, едва отстранив свои губы от его лица.
— Я уже с ним.
Очень медленно он провел своим языком по ее верхней губе, от чего из Пчёлкиной вырвался неосознанный стон.
«Да что это со мной? — жаркий протест колотился в висках. — Оттолкни, сейчас же оттолкни его. Это же!..».
Но все женское тело, вопреки разуму, задрожало от возбуждения. Белый обхватил Варю за талию и крепче прижал к себе. В его руках девушка ощущала себя маленькой куклой. Она обхватила ногами его бёдра. Так они стали еще ближе. Поцелуй больше не был нежным, он перерос во что-то большее: он был страстным и требовательным. Варя непроизвольно выгнулась в спине, когда он одной рукой залез ей под платье и начал очень нежно водить пальцами по её спине. От всего этого голова пошла кругом. Пчёлкиной хотелось еще сильнее вжаться в него, слиться с ним в одно единое.
Белов скользил рукой ниже и ниже, пока не дошел до самого важного. Пальцы продвигались все глубже, пока не оросились влагой — доказательством ее готовности.
Не давая Варе возможности передумать, Саша схватил ее одной рукой за талию и усадил на выступ около раковины, плавно раздвинул ее ноги и устроился между ними. Свободна рука скользнула к брюкам, и через мгновение Белов вошел в девушку, испытав это чувство мучительного наслаждения. Он все дальше и дальше проникал в истекающую влагой жаркую глубину, такую желанную и жаждущую его. Пчёлкина закрыла глаза и впилась ногтями в его плечи, красноречиво свидетельствуя о том, какое больное наслаждение он ей причиняет.
Белый вторгался все быстрее, глубже, ускоряясь с каждой секундой. Она застонала, заметалась, врезавшись лбом в его подбородок. Мужчина зарычал и еще увеличил темп движений. А девушка извивалась под ним, дыша часто-часто.
— Не сдерживайся, — прошептал он ей на ухо, как змий-искуситель. — Хочешь — кричи. Маленькая моя…
Варя прильнула к нему вплотную, впившись зубками в его твердое плечо, и ее крик потонул в его коже. Когда женщина получает удовлетворение, на мужчину это действует особенно возбуждающе.
Чувствуя приближение сладостных содроганий, Белов поспешно вышел из нее и прильнул жаркими губами к ее груди, которая заглушила его торжествующий рык. Прижавшись лицом к ее нежному телу, Саша застыл.
— Застегни, — тихо попросила Пчёлкина, повернувшись к нему спиной.
Белов потянул язычок на змейке вверх, столкнувшись взглядом с женой в отражении зеркала. Рука снова по-свойски скользнула ей на живот, но тут же была перехвачена.
— Не надо, — твердо сказала Варя. — Прошу, уходи. — Он молчал, а она буравила его взглядом в зеркале. — Слышишь? Уходи. Только поправь рубашку…
— А мы перед кем-то чем-то обязаны? Хочу выйду вообще без рубашки.
— Не испытывай мое терпение.
— Ты же испытывала мое.
— Белов!
Саша победно усмехнулся, застегнул пуговицы и покинул уборную.
— Ну и дура, — рыкнула на себя же в отражении Варя, утирая остатки помады на щеке и подбородке. Потянулась к сумочке, выудила помаду и снова подвела губы. — Ладно, Пчёлкина. 2:1. В мою пользу.
О произошедшем на их счастье никто не догадался. Но теперь при каждой встрече с Майковым Саша больше не метал в него молнии из глаз, а только едва заметно победно улыбался. Смешно получалось — Варя считала, что сделала поблажку и вселила в сердце мужа смуту, целенаправленно затем его игнорируя, а Белый был иного мнения — что та близость между ними — верный шаг для ее возвращения.