— Хорошо, — кивнула Пчёлкина. — Есть германцы, которые готовы инвестировать двести миллионов в кавказскую нефть. Наш банк входит в долю кредитами. Деньги идут с той стороны. Аслан дает поддержку в горах. Что здесь сложного?
— Ничего, — Белов задумчиво покачал головой. — Я только не врубаюсь, причем здесь гансы? Я понимаю, если бы все это шло через Кипр, Мальту, через любой офшор.… А так, извини, не вижу изюма, солнышко.
Пчёлкина быстро переглянулась с кавказцами.
— Саша, все это так, но тут есть другое преимущество…
— Нет, Варя, так не покатит, — решительно перебил её Белый, поднял руку, и тут же рядом с ним появился официант. — Еще чаю с лимоном.
Официант исчез, и за столом повисла тягостная тишина. Всем было понятно, что Белый уже вынес свой вердикт, и все дальнейшие разговоры станут пустой болтовней.
— Родная, раз уж ты туда летишь, обсуди вариант с промежуточной фирмой где-нибудь на теплом острове… — с примирительной улыбкой предложил Белый. — Я б тогда на переговоры с тобой слетал, кости погрел.
Распрощавшись на довольно напряженной ноте с Варей, мужчины двинулись к своей машине. Космос буркнул себе под нос, грустно хмыкнув. «Его жена…». Саша с силой рванул дверцу «мерса» и плюхнулся на заднее сиденье машины. Фил с Космосом переглянулись и молча последовали за ним. «Мерседес» выехал на проспект, следом за ним тронулся джип с охраной.
***
По пути в Шереметьево Варя велела бородатому шоферу притормозить у цветочного магазина.
— У вас гвоздики откуда? — спросил она у миловидной продавщицы.
— Эти — из Голландии, эти — из Польши… — девушка не без гордости стала показывать на пестрые, пушистые, очень эффектные цветы.
— А наши есть? Подмосковные? — оборвала её Пчёлкина — она собиралась выполнить поручение отца в точности.
— Вот… — слегка разочарованная продавщица показала на обычные красные гвоздики, приютившиеся в самом углу прилавка. — Эти из Люберец, кажется…
— Годится, — кивнула Варя. — Дайте одну.
Выдернув из корзины первый попавшийся цветок, она небрежно бросила его на прилавок, даже не предложив завернуть его в целлофан. Пчёлкина так же небрежно бросила ей двадцатидолларовую бумажку и, взяв гвоздику, вышла на улицу.
«Вольво» помчалась в сторону аэропорта. Хмурый водитель, похожий на абрека, сосредоточенно молчал. Молчал и его пассажир. Пчёлкина снова и снова возвращалась мыслями к недавнему разговору с супругом. И чем больше она думала об этом, тем ей становилось яснее, какую большую ошибку она допустила.
Рассчитывать на то, что Белый согласится на этот проект, было полнейшей глупостью, но еще большей глупостью было настаивать на своем и пытаться его переубедить. После всего этого муж не может не задать себе вопрос — а с чего это вдруг Варвара Павловна с таким энтузиазмом старалась впарить ему заведомо провальное дело?
Глупо… Черт, как все глупо! И как можно было так лажануться, Варвара Павловна?! Правильно Космос говорил ей в спину — дура она и есть, дура…
Впереди уже показались здания Шереметьевского аэропорта, когда в кармане у Вари запиликал мобильный телефон.
— Слушаю! Да, Аслан… — чуть раздраженно ответила она и вдруг, подскочив на месте, проревела: — Что-о-о?!
Тут же опомнившись, Варя быстро переложила телефон в другую руку и отвернулась к окну.
— Живы? Кто?.. — напряженно бросала она в трубку. — Давай, жду…
Обратившись в слух, она ждала, пока ей ответят. Водитель покосился на девушку и обеспокоенно спросил:
— Что там, а?
Пчёлкина не ответила.
— Ты что молчишь? — снова спросил бородач. — Все нормально, — бросила ему Варя и снова обратилась к трубке. — Да-да, слушаю… Это точно?
Она опустила руку с мобильником и застывшим взглядом упиралась в лобовое стекло. После тягостной паузы Пчёлкина уронила голову назад, на подголовник, и с ужасом прошептала:
— Попала ты, Варвара Павловна…
А в кабинете главврача Белый продолжал водить карандашом по бумаге. На листке была нарисована полосатая пчёлка с острым жалом и рядом с ней — жирный знак вопроса. Ниже появилась цепочка горных вершин.
— Но что бы она выиграла, если это, конечно, она? — задумчиво проговорил Космос, совершенно не веря в предательство Вари.
— Доля в полу миллиардном проекте! Завязки с нефтяными и лаврушниками, Кос!
— Но с нами она получила бы больше, — покачав головой, возразил Космос. — Саш, да этого просто не может быть. Она любит тебя больше жизни… И больше всего на свете она боится потерять тебя… Она не стала бы этого делать…
— Плюс банк, Кос! Плюс банк! — продолжал наседать на него Саша и гнуть свою линию. — Если нас нет — она хозяйка! Делает, что хочет, работает с кем хочет — с Гансами, шмансами.