— Ага, сейчас… Вот, — бормотал Макс.
Перевернув голову шеей вверх, руки неизвестного аккуратно вставили внутрь полого муляжа опутанный проводочком продолговатый предмет, а потом что-то докрутили сверху.
— Пластид с радиодетонатором, — вполголоса пояснил Макс. — Вот он взводит устройство, и все, дело сделано. Теперь только на кнопку нажать…
Закончив операцию, руки ловко вернули муляж в исходное состояние. Холеная ладонь неизвестного осторожно похлопала резиновую голову Фила. А потом человек наклонился к муляжу и поцеловал его в щеку. Макс тут же нажал на кнопку. Изображение застыло в стоп-кадре.
На мониторе видеокамеры был продюсер картины Андрей Кордон.
— Твою мать!!! — жахнул кулаком по столу Белый.
В дверном проеме появился охранник. Мотнув стриженной головой куда-то в сторону, он пробасил:
— Там это… перелили уже все… Куда Пчелкину-то?
Белый с Космосом вскочили и бросились из кабинета.
По длинному больничному коридору навстречу им из операционной везли на каталке бледную Варю. Она повернула голову на шум шагов и увидела стремительно идущих к ней Сашу, Космоса и Макса.
Вдруг Саша не выдержал, выхватил пистолет и сорвался на бег. За ним бросился Холмогоров.
— Саша, ствол убери, она же не знает! — закричал он.
Пчёлкина в ужасе закрыла глаза и перекрестилась. Двое санитаров в испуге вжались в стену.
Подбежав к каталке, Белов размаху упал на колени. Ничего не соображавшая Варя пыталась подняться, но её накрыла тяжелая рука Саши. Рукояткой вперед он совал жене своего «Макарова» и исступленно кричал:
— Прости, прости, малыш! На! Убей меня, убей меня, козла! Совсем я шизанулся, прости меня, родная, очень прошу! Бей меня, бей, бей, бей! — он схватил руку жены и стал ею хлестать себя по щекам.
Сзади подошел Холмогоров и положил ладонь на затылок подруги.
— Прости, девочка моя, — тихо сказал он.
***
Варю прямо на каталке привезли в кабинет главврача. Пока Белый втолковывал все еще растерянной жене, кто организовал взрыв «мерина» Фила, Космос успел обшарить все шкафы и тумбочки кабинета. Улов оказался невелик: початая бутылка «Мартини», четверть полу засохшего батона, банка красной икры да несколько пузатых пузырьков со спиртом.
Они выставили на стол, подкатили к подруге каталку и занялись приготовлениями. Космос разливал и разбавлял спирт, Белый намазывал жене огромный бутерброд с икрой, а сама девушка просматривала запись, которая спасла ей жизнь. Когда на мониторе появился Кордон, она нажала на паузу.
— Да, нехороший человек, — пробормотала все еще бледными губами Пчёлкина, рассматривая склоненное к муляжу лицо продюсера.
Космос аккуратно вынул из его рук камеру и вставил вместо нее стакан:
— Да ладно ты, девочка моя… На вот лучше!
— Прости нас, малыш, — Белов подал жене бутерброд и поднял свой стакан. — Вот наломали бы мы дров!
— Фил… — Пчёлкина вдруг запнулась и с трудом договорила: — Фил простит…
Космос и супруги сдвинули стаканы и молча выпили…
Через час все трое были пьяны в дым. Космос с Беловым — от спирта и нервотрепки, Пчёлкина — от алкоголя, кровопотери и еще более жестокой нервотрепки.
Изрядно окосевший Космос бесцельно блуждал по кабинету, а Варя с Белым, обнявшись, сидели на каталке.
— Ну, как ты сейчас, маленькая? — ласково поглаживая Пчёлкину по голове, невнятно выговорил Саша.
— Отошла… практически… — с трудом ворочая языком, вяло кивнула Варя.
— А мы с Космосом… — Саша прижался лбом к виску жены и шумно вздохнул. — Ты даже себе не представляешь, как мы переживали! Ну что, между нами — мир?
— Перемирие, Белов. Услышав это, Космос остановился как вкопанный и немедленно двинулся к Пчёлкиной.
— Забыла конвенцию, девочка моя? — Дурачась, грозно спросил он. — Мы же с первого класса вместе, так? И за все, что мы делаем, мы отвечаем тоже вместе! — с пьяной назидательностью проговорил он. — А почему? А потому что мы — Бригада!
То, о чем Пчёлкина думала так давно, она наконец решила озвучить именно сейчас.
— Так-то оно так… Но, зайчики, это всё.
Парни недоумевающе переглянулись. Конечно, пережить то, что сегодня было с Варей, не пожелаешь никому. Но что она имела ввиду под этим «всё»?
Пчёлкина оглядела их лица и хмыкнула:
— Я выхожу из бригады.
Глава 44
1998-й год
Ой, Россия ты Россия Каторжанская ты Русь Что тебе страданья сына Что тебе цыганки грусть.
Больше года минуло с того дня, когда Фил очутился в палате реанимации. Больше года проливала слезы у постели неподвижного мужа Тамара. И больше года Белый искал возможности отомстить Кордону.