В просторной гостиной дома Бело-Пчёлкиных был накрыт чайный столик. Пара изящных чашек на тонких фарфоровых блюдечках, высокий чайник с длинным и узким носиком, хрустальная вазочка с печеньем, открытая коробка конфет — все это стояло нетронутым. Чай в чашках давно остыл и успел подернуться мутноватой пленкой. За столом, на низеньком диванчике, плечом к плечу сидели Варя Белова и Тамара Филатова. Тамара плакала и уже, судя по всему, давно. Теребя в руках совершенно мокрый платок и ежесекундно всхлипывая, она потерянно бормотала:
— Вот я сижу, сижу… и на него смотрю… Час смотрю, два смотрю — не шелохнется… У него щетина… Господи, у него даже щетина поседела! Я Бога молю, чтобы он очнулся… Я бы ему ребёночка родила ещё одного … Глеб...сынок всё спрашивает про отца....— и она не выдержала, зарыдала в голос, горестно качая головой. — Никаких надежд не остается… Никаких, Варя, никаких… Все…
— Подожди, Том, сейчас Саня придет, — вздохнула Пчёлкина, поглаживая подругу по вздрагивающему плечу.
Она не представляла, что можно сказать в такой ситуации. Посоветовать набраться терпения и ждать? Но ведь прошло уже больше года, а силы Томы не беспредельны… Подруга и так уже дошла до крайности, насколько еще ее может хватить?.. А как же Валера? Неужели и правда — никаких надежд?!..
— Понимаешь, Варь… — Тамара, чуть успокоившись, уткнулась носом в мокрый платок и простонала: — Я… я уже не верю… «Господи, да где же он?..» — растерянно подумала Пчёлкина. Она не сомневалась, что муж наверняка нашел бы для Тамары нужные слова — те самые, которые вернули бы ей веру и придали сил.
И тут снизу послышался голос Белова. Он поднимался по лестнице, разговаривая на ходу по телефону:
— Да добрался, там снегу намело… Короче, я пока дома буду. Ну, все, давай!..
Он вошел в зал и приветливо улыбнулся обеим женщинам, словно и не заметив ни заплаканных глаз Тамары, ни растерянного вида жены.
— Здравствуй, Томочка. Привет, Варь… — Белов наклонился к жене и мельком обозначил поцелуй.
Поцелуй был более чем формальный. После того, как собственный муж едва ли не лишил ее жизни, Варя еще полгода не могла с ним контактировать. Хотя головой и понимала, что тогда сама бы на себя подумала. Едва ли диалог вязался с Космосом, который и был шесть месяцев связующей ниточкой между недо-супругами. Уход Вари из дела бригадиров тоже ничего особо не изменил. Оклемавшись, девушка занялась своими делами. Они с Пашей продолжали вести дела с банковской системой и перевозили денежные грузы. Саша догадывался, что жена от идеи с банками не отказалась, но решил какое-то время не лезть: пусть попробует, если хочет быть самостоятельной, а он разберётся с Кордоном, а там уже решит что дальше делать.
Саша прошел к окну, задернул шторы и только после этого, уже точно зная, о чем пойдет речь, спросил:
— Ну что, Том, какие дела?
Тамара отняла ладони от лица. Саша поразился, какие страшные темные круги были у нее под глазами. Как у вампира в каком-нибудь голливудском ужастике.
— Саш, я уже не знаю… Понимаешь, я так устала.
Смотреть в ее глаза было трудно, и Белов снова повернулся к окну — поправить и без того ровно висевшие шторы.
— И что они предлагают? — все тем же ровным, почти равнодушным, голосом спросил он.
— Они предлагают сделать эвтаназию… — еле слышно проговорила Тамара.
— Как это делается? — продолжал свою игру Белов.
— Отключают… отключают систему жизнеобеспечения…
Голос Тамары дрогнул и беспомощно угас. Пчёлкина молча накрыла ее руку ладонью. Они обе выжидающе смотрели на Сашу.
Белов повернулся к ним и, медленно покачивая головой, потянул узел галстука. Он выглядел все таким же невозмутимым, но внутри у него все кипело от негодования. Как только Тамара дала себя уговорить! Эх, бабы, бабы…
— Тома, если хочешь знать мое мнение, я против, — изо всех сил стараясь скрыть клокочущий в груди гнев, сказал он. — Поверь, мне тоже больно, что мой друг стал как растение. Но! Если есть хоть один шанс из тысячи… Да что там — из миллиона, из миллиарда! Если этот шанс есть, то его надо использовать!
Тамара попыталась что-то сказать, но Белов остановил ее движением руки.
— Все будет нормально, Томочка! Мы переведем Валеру в Бурденко, Варька подтянет спецов по нейрохирургии — немецких, американских… Да, малыш? — Белов посмотрел в глаза жены, ища поддержки.
— Конечно, — Пчёлкина утвердительно кивнула.
— С завтрашнего дня сиделка при нем будет круглые сутки. Так что тебе станет полегче, Том. Не прекращая говорить, Белов подошел к бару, плеснул в стакан немного виски. Потом внимательно взглянул на Тамару и долил стакан почти до краев.