— А он у вас есть?
Введенский поднялся и кивнул, прощаясь.
— Будьте здоровы, Игорь Леонидович, — бросил ему в спину Саша. И словно в ответ на эти его слова Введенский закашлялся.
Саша не сразу поднялся со скамейки. И только когда с серого неба повалил снег, резко встал, отряхнул пальто и нехотя побрел в сторону машины.
Глава 47
Варе снова снился сон. Смутное видение голубых глаз, смотрящие на нее не мигая. Девушке всегда снились яркие сны, но этот был другой, будто в сознании включили пленку старого, черно-белого кино.
И взгляд этот казался Пчелкиной таким знакомым, и в то время абсолютно чужим. То ли осуждал, то ли предупреждал — непонятно. Но затем образ этих глаз стал медленно таять, и все вокруг резко озарила яркая вспышка. И Варе казалось, что ее накрывают сильные заботливые руки и уводят куда-то, в неизвестность…
Свет действительно ударил по глазам, поэтому Пчелкина не осознала сразу — снится ли ей это до сих пор или правда в камеру открылась дверь.
— Пчелкина! С вещами на выход! — пробасили из коридора.
Выход… может, ей и правда снился выход?..
И сон стал обретать вполне осязаемую реальность. Потому что те самые сильные заботливые руки обхватили ее так крепко, что Варя почувствовала, как хрустнул позвоночник. Она скользнула руками на шею мужа и уткнулась носом в шершавую ткань пальто.
— Все позади, маленькая моя… — ладонь Саши накрыла ее затылок. — Теперь все хорошо, слышишь меня?
Она только кивала, ловя взглядом спокойное лицо Космоса, который стоял позади около машины.
И вот — руки ведут девушку, но не в неизвестность, а вполне по знакомому маршруту — на Цветной, в старый-добрый «Курс-Инвест». Варя будто в тумане, не может отойти долго, наблюдая, как суетится Людочка, ставит на стол несколько рюмок и закуски, кофейник с крепким кофе и улыбается, мягко касаясь предплечья Пчелкиной.
— Варюх, — Космос поводил перед ее глазами ладонью, — ты на связи?
— Оставь ты человека в покое, — улыбнулась Мария. И только сейчас на нее обратила внимание Варя — лицо этой особы было таким знакомым…
Саша без зазрения совести уселся прямо на крышку письменного стола и притянул к себе жену. Та, наконец, оттаяла, разделив сновидения и реальность.
— Ну что, Пчёлка, за тебя? — единогласно подняли рюмки присутствующие. — За возвращение в родимый улей.
Варя облегченно выдохнула:
— Не верится, что этот кошмар кончился…
Мужчины переглянулись и пришли к мысли, что перед ними сейчас вовсе не та Пчелкина, которую они знали эти долгие годы. Она стала вдумчивее и смиреннее, даже мягче. Будто вся спесь и азарт разом покинули ее голову, уступая место степенности и такту.
— Варь, я же забыл совсем, — Холмогоров приобнял обеих девушек за плечи: — Это Маша. Мария Швецова. Помнишь?
— Конечно, помню. Только совсем сначала не узнала. Богатой будешь, Маш.
— Да уж, куда богаче? — сверкнула глазами адвокат, мельком оббежав взглядом лицо Космоса.
— Вот она — премудрый змей, гуру!
— Ну, перестань, — оборвала его Мария, — я всего лишь выполняла свою работу. Не более.
***
В квартире было необычайно тепло и уютно. Белов пытался создать для жены весь необходимый ей сейчас комфорт.
— Неужели, я дома… — тяжело выдохнула Варя, пока мужчина стягивал с ее плеч пальто. — Мне кажется, я стала чересчур сентиментальной. Сейчас заплачу.
Саша тихонько посмеялся и привлек к себе девушку. Хотелось прижимать ее все ближе. Все крепче. Будто она — дымок, мираж, минутное видение, и надо урвать любое мгновение рядом.
— Иди в ванну, я пока постелю, — шепнул Варе на ухо Белый и мягко подтолкнул супругу в сторону ванной комнаты.
Пчелкина встала под освежающие струи воды и долго намыливала себя мочалкой. Ей казалось, что та грязь, в которой она жила последнее время, с которой работала, из-за которой очутилась в местах не столько отдаленных, въелась в кожу. Надо было смыть с себя всё.
В спальне ждал сюрприз, правда, не совсем, конечно, дождался — засопел уже через двадцать минут. Варя, казалось, даже перестала дышать. Запахнувшись в халатик, она аккуратно присела у изголовья кровати и коснулась пальцами разметавшихся по подушке кудряшек на голове Даньки.
— Сынок мой… Сладкий мой…
Саша подпер голову одной рукой, другой дотронулся до бледной кожи жены, большим пальцем утирая соленые дорожки.
— Я вас так люблю, — прошептала Пчелкина, прикладываясь щекой к ладони мужа. — Больше жизни…
— Пчёлка моя, — нежно, таким же тоном отозвался Белов. — Все у нас теперь будет хорошо. Жить будем…
Она глядела на любимого мужчину и улыбалась. Так просто и искренне. Пришло осознание, что вот оно — счастье. Просто дома, на кровати, в обнимку с мужем и сыном. А те миллионы — заманчивые, но далекие, грязные, кровавые… они где-то там. Ведь прав был когда-то Космос — лучше синичка в руках, чем перо в одном месте.