Саша был спокоен и сосредоточен. По глазам Варя видела — что-то хочет сказать, но не решается.
— Ну, говори, я же вижу — извелся весь, — она улыбнулась.
— Пока тебя вытаскивали с ребятками… На старого приятеля наткнулся. Судьба, наверное…
— Саш, ну что за шарады? Перестань загадками изъясняться…
Белый усмехнулся, погладил девушку по лицу.
— Я хочу баллотироваться в депутаты. Решающий ответ за тобой, Пчёлка.
Глава 48
Лето 1999-го
Космос, еще не раскрыв глаза, попытался выгнуть руку, но ощутил что-то теплое под боком. Он повернул голову. На груди тихо посапывала Маша, обвив его тонкой рукой за плечо.
Мужчина хмыкнул, вспомнив вчерашний вечер, и аккуратно коснулся губами затылка Швецовой. От волос веяло нотками цветов и карамельно-сладкого. Дурманящий аромат взбодрил не хуже, чем крепкий кофе.
Ладонь Холмогорова скользнула по спине девушки, притянула ее фигурку ближе к себе. Маша проснулась, но вида не подала — слишком хорошо и уютно было в плену этих рук.
Как бы не хотелось задержать этот момент, вставать все равно пришлось — в утренней тишине сердито запищал будильник, и Космос спешно хлопнул по нему, пытаясь урвать для Маши хотя бы немножко времени сна.
Парень аккуратно выскользнул из кровати и двинулся на кухню. Ритуал интересный — кофе в постель. Никогда не делал, но в кино видел. Маша натянула его рубашку (тоже не делала, но в кино видела) и медленно шагнула следом за ним.
Космос перелил из турки готовый кофе в чашку, развернулся и замер, глядя на Швецову. Момент — и оба рассмеялись.
— Ритуал влюбленных выполнен, я так понимаю? — он шагнул к ней и запечатал поцелуй на щеке. — Я, как истинный любовник, с кофе в постель…
— А я, как истинная любовница, в твоей рубашке, — выдала смешок Маша.
***
Саша пересматривал все бумаги, которые накопились за эти годы в бухгалтерии «Курс-Инвеста». Людочка принесла еще одну кипу документов, кофе и удалилась. Мысль о том, что Варя полностью поддержала решение участвовать в баллотировании в депутаты, грела. Заживем, Варюха! Теперь вся жизнь иначе пойдет. Стабильно, честно, как ты и хотела.
— Александр Николаевич, можно?
Белов поднял глаза и увидел в дверях Пчелкину. Она улыбнулась и двинулась к его столу.
— А что так официально? — он распростер объятия, вовлекая жену в нежный плен своих рук.
— Так привыкайте, после нового года только так и никак иначе.
— Даже от тебя?
— «Да убоится жена мужа своего»… — начала, было, цитировать Варя, но Саша перехватил ее за запястье и притянул к себе:
— Что это за патриархальные замашки? М?
Теплый поцелуй накрыл ее пухлые губы, и Пчелкина скользнула пальцами в идеально уложенные волосы мужа.
— Кхм! — прогремело вдруг со стороны входа, и супруги отпрянули друг от друга, как нашкодившие школьники. Космос стоял на пороге, лыбился от увиденной сцены. — Извиняйте, что прерываю, голубки…
Саша запулил толстой папкой в друга. Холмогоров, ловко увернувшись, хохотнул:
— Мазила, Александр Николаевич.
— Еще один придурочный…
— Эй! — обиделась Варя.
— Тс-с-с…
— Попрошу без оскорблений, господин депутат, — смешинки искрились в голубых глазах Космоса. Он прошел к столу и заговорщицки подмигнул Беловым: — Можно вас похитить, депутатская чета?
— С кого выкуп требовать будешь? — улыбнулась Варя.
— С Даньки, само собой. Такое наследство, е-мое!
Саша скривился:
— Че тебе надо, чудовище инопланетное?
— Есть установка весело встретить новый год.
— Чего? — не поняли супруги.
Космос закатил глаза.
— Классику надо знать, деревня. Короче, предложение есть, от которого вы не сможете отказаться.
Белов хмыкнул, но улыбнулся:
— Да ну?
— Отвечаю, не пожалеете, белопчёлки. Ну что, едем?
— Да с тобой — хоть на край света, — засмеялась Пчелкина.
— Вот она — женская преданность! — с тоскливой наигранностью выдохнул Белый.
Космос отвесил ему легкий щелбан, и так видя, что прическа друга давно испорчена не без помощи жены.
— Да закройся уже, депутатишка, жопу поднимай и погнали.
У порога офиса стоял старенький коричневый «Линкольн». Варя вышла на улицу и довольно присвистнула:
— Космос, где тачку упер?
— Да так, «Линкольн», — засмеялся Холмогоров. — Такая только у меня и у Майкла Джексона!
Белов от удивления аж загнул бровь.