- Да брось ты… - поднял брови Фил. - Тогда я Риту буду.
- Давай… — равнодушно кивнул Саша.
- Она, кстати, чемпионка ЦС на двести метров на спине!
- Да кого угодно, Фил… - Белов потянулся к бутылке и налил себе еще.
- Так что без обид, Сань?.. - подхватив тарелку с колбасой, Фил попятился к выходу. - Леди и джентльмены - колбаса!!! - донесся из комнаты его торжественный вопль.
Усмехнувшись ему вслед, Белов подошел к темному окну. В доме напротив свет был погашен. Он вздохнул и залпом хватил очередную стопку водки.
От выпитой натощак водки Саша быстро опьянел. Бурлящее на даче веселье захватило и его. Куда-то разом улетучились все проблемы, он уже с интересом посматривал на беспечных пловчих, громко смеялся, хохмил и продолжал налегать на выпивку. Вдруг музыка смолкла — магнитофон зажевал пленку. Пчёлкина принялась ковыряться в закапризничавшей технике, а Космос схватил гитару и протянул ее Саше.
- Сань, а давай какую-нибудь нашу, а?! Вот эту: «Голуби летят над нашей…» Сейчас все будет, девчонки - танцульки, фигульки и все дела!..
Белову было уже все равно, он взял гитару и принялся с надрывом наяривать:
- А в синеве алели снегири, И на решетках иней серебрился, Ну а сегодня не увидеть мне зари, Сегодня я в последний раз побрился!..
Варя с улыбкой смотрела на Сашу, лишь иногда кидая взгляды на Космоса и иногда на Фила.
Голова у девушки от непривычно громких шумов начала болеть, поэтому предупредив о том, что пойдет подышать воздухом, оделась и вышла из дома. Варя понимала, что сегодня Саша «насладится» очередной своей девушкой, а слушать его стоны вперемешку с чьими-то ещё, увольте!
Её почему-то брала откуда не возьмись ревность. Пчёлкина очень увлеклась природой Подмосковья, поэтому не заметила, как прошло уже достаточно много времени перед тем, как она решила вернуться в дом. Уже подходя, она увидела двух парней, которые садились в «Линкольн».
- Эй! Вы куда?
- Запивка кончилась, - из двоих более-менее трезвым был Фил. - Саня умирает без воды, мы скоро! Не скучай.
Глава 12
Оля спустилась в кухню — напиться воды. Там горел свет. Бабушка куда-то звонила:
— Алло! Виктор Тихонович?.. Извините, что разбудила…
— Ба, ты куда звонишь? — хлебнув холодного чаю, сонно спросила Оля.
— Олюшка, иди, ложись спать… — повернулась к ней бабушка и, понизив голос, проговорила в трубку: — Виктор Тихонович, у нас здесь такое творится.
— Да-да… Я вас понял… Да, немедленно примем меры. Благодарю за сигнал, — тот, кого Олина бабушка называла Виктором Тихоновичем, повесил трубку и тоскливо вздохнул.
Виктору Тихоновичу был всего лишь двадцать один год, он только-только закончил школу милиции и еще толком не обвыкся с лейтенантскими погонами на плечах. Свое назначение сюда, в небольшой дачный поселок, он считал уродливой гримасой судьбы. Вместо головоломных преступлений, погонь и перестрелок, о которых он втайне мечтал с детства, лейтенант Никитин стал, по сути, заурядным сторожем — правда, при милицейских погонах и пистолете.
Дачники в этом поселке обитали непростые — крупные ученые, писатели, музыканты — поэтому милицейский пост тут был всегда. Только раньше здесь, в крошечной хибарке на въезде, обитал вечно сонный сержант пред пенсионного возраста. Но после того, как в поселке случилась серия краж, было решено оборудовать все дачи новомодной сигнализацией. Вот тогда и было принято решение посадить сюда офицера — как-никак техника! И должность-то его именовалась как-то мудрено — что-то вроде «оперативный дежурный по охранному комплексу». Впрочем, большинство обитателей дач продолжали называть Никитина и его сменщиков на старый манер — участковыми. Лейтенант положил трубку на пульт и протяжно, раздирая рот, зевнул. Старенький будильник показывал без четверти час. «И что этим старушкам не спится? — с легким раздражением подумал Никитин. — Ну, гуляют себе чьи-нибудь детки на даче, пока родителей нет…»
Конечно, выходить из теплой сторожки в сырую осеннюю ночь не хотелось совершенно, но служба есть служба. Лейтенант нацепил очки, вытащил из ящика стола табельный «Макаров» и встал из-за стола. Дача, которую ему предстояло проверить, была в дальнем углу поселка, у самого леса, поэтому он решил воспользоваться служебным транспортом. У стены, под «иконостасом» с бандитами, числившимися в розыске, стоял его верный конь — дамский велосипед, собственноручно раскрашенный Никитиным в сине-желтые милицейские цвета.
Поеживаясь от ночной прохлады, лейтенант выволок своего стального коня на улицу и, взобравшись в седло, покатил к даче академика Царева, где, как утверждала его бдительная соседка, предавалась дикому разгулу какая-то подозрительная компания…