Саша дружелюбно потрепал его по плечу:
— Да не сердись, Артур, ну, кредитом больше, кредитом меньше… Слушай лучше. Ты дела большие ведешь, наверняка без заморочек не обходится. А у меня юрист есть, международник, очень толковый. Давай я его подгоню, он там посмотрит контракты, то-се, может, посоветует что дельное. А? Саша ласково посмотрел Артуру в глаза. В них отражались вселенская тоска. Космос, надел на голову рыцарский шлем. При этом Космос ухитрялся еще и курить. Дым валил изо всех щелей. — Дай-ка померить, — заинтересовался игрушкой и Фил, но Космос лишь отмахнулся. Тогда Фил, похоже, не рассчитав силы, тупым концом тесака засветил рыцарю по блестящей макушке. Звон металла слился с воплем Холмогорова: — Озверел, что ли? — Опричники, тихо! — по-отечески улыбаясь, прикрикнул на шалунов Саша и вновь повернулся к Артуру, ожидая ответа. «Родишь ты когда-нибудь, козел, или как?» — сказал он про себя. Артур устало потер лоб пятерней. Похоже, он сломался: — Если действительно толковый юрист, почему нет? — Толковый, толковый. Профи… — успокоил его повеселевший Саша. Склонившись над нардами, Саша бросил кости в последний раз. Выпали две шестерки. Артур, не веря своим глазам, несколько раз посмотрел на кубики и на Сашу. Эти две последние шестерки удивили его едва ли не больше, чем все то, что ему пришлось пережить за последние восемь часов. То есть, можно сказать, за классический рабочий день.
— Ладно, опричники, пошли, — бросил Саша, надевая свой черный кожаный плащ. И добавил специально для Артура: — Я, кстати, тоже кое-куда опоздал…
***
Саша не просто опоздал на примерку, а появился на пороге, когда Варя уже собиралась ложиться спать. Одна. Назло. «Буду спать по диагонали», — подумала Варя, держа в руках фату и не зная, куда ее приспособить. В конце концов, она повесила ее на тот же крючок, на котором висела гитара жениха. И этот неожиданный натюрморт расстроил ее — фата показалась могильным венком, который кто-то возложил на всю ее сегодняшнюю и будущую жизнь. Тут, как ни в чем не бывало, и явился Саша. — Если хочешь знать, это подлость просто! — с обидой в голосе обратилась Варя к дражайшему жениху. Саша встряхнул свой кожаный плащ и аккуратно повесил его на плечики: — Здрасьте. Подлость — это когда, извини, СПИД в нагрузку получают. — При чем здесь СПИД, когда у нас свадьба?! Она стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди. Сквозь легкую ткань голубого халата просвечивало ее худенькое тело, выглядевшее в лунном свете особенно соблазнительно. Саша прислонился к стенке и внимательно посмотрел на невесту, потом сбросил испачканные грязью ботинки: — Вареник, конечно, ни при чем. Это я так, к слову. Пчелкина не собиралась сдаваться, мать хорошенько попилила ее перед уходом. — Мы тебя, Белов, два часа ждали! Последняя примерка, теперь не изменишь ничего. Она сразу шить будет. Саша уже стянул и джемпер: — Ну и замечательно. Я вам целиком доверяю. В платьях ни-че-го не понимаю, правда, Варь. — Меня мама замучила просто! «Вот, он необязательный, он такой, он сякой»… Саша улыбнулся, как Чеширский кот — от уха до уха: — А ты отвечай: «Любовь зла, полюбишь и братка». Пристально глядя на нее, Саша методично расстегивал пуговицы, снимал рубашку, майку, взялся за брючный ремень. Варя, слегка обалдев, продолжала говорить по инерции, непроизвольно меняя тон: — Я хотела вместе, чтоб ты одобрил, а ты как всегда… Не отрывая смеющегося взгляда от невесты, Саша начал расстегивать брюки. — Хотела вместе, говоришь? Хорошая идея. Главное — своевременно! — брюки отправились вслед за рубашкой. — Ну да… А ты что, в стриптизеры записался? — Пчелкина не могла долго сердиться на него, но и отступление тоже было не в ее правилах. Хотя какие уж тут правила! — Не-а. Соскучился, — честно ответил Саша. Уже смеясь, Варя развязала пояс халатика: — Видела бы мама… — с притворной горечью вздохнула она.