— Пчелкина, вот это плохая политика — капать на мозги, — ссориться ему совсем не хотелось. — Все улажено. Что ты начинаешь-то?
— Саша, надо съезжать отсюда. — Варя резко сбросила обороты: ирония уступила место усталости. — Это все, чего я прошу. Не хочу вздрагивать каждый раз, когда подхожу к дверям.
— А ты не вздрагивай. - Почувствовав, что переборщил, Саша постарался сгладить: — Варюш, квартира — подарок пацанов наших, они старались, нашли алкашей этих, расселяли…
— Блин! — вспыхнула Пчелкина. — Да с кем тебе жить в этой квартире?! С женой или пацанами нашими?
— Не задавай тупых вопросов сейчас.
Варя же эти слова приняла почему-то слишком близко к сердцу.
— Тупых? А ты, с каких пор таким умным стал? Может ты забыл, что я из-за этой квартиры ребенка потеряла? — Варя уже чуть не плакала. — И не надо со мной так обращаться! — прикрикнула она.
— Варь, я все понимаю, но и ты пойми… — перевел дух Саша.
— Да что я должна, черт возьми, понять… — по инерции продолжала Варя.
Но это была уже лишняя капля.
— Короче! — перебил он ее. — Запомни, я такой, какой есть. И если за много лет ты это так и не поняла, то чем скорее ты это поймешь, тем лучше для нас обоих. Все, базар окончен.
Варя, ни слова не говоря, выскочила, как ошпаренная, из кухни. Да, денек, что и говорить, выдался на славу.
***
Генерал Чуйков ценил опера Каверина. Конечно, старый милицейский лис на голубом глазу видел, что этот Володя Каверин далеко не так прост. Более того — этот опер был явно из тех, кто мать родную ни за понюшку табака продаст. Однако сыскарь он был классный. От бога или от дьявола — кому что больше нравится.
Поэтому Чуйков взял за обыкновение вызывать Каверина непосредственно к себе, в кабинет в Главке. И поручал ему те дела, которыми, будь он помоложе, занялся бы сам.
— Да, по поводу этих бриллиантов, — говорил он, прихлебывая горячий чай с лимоном. — Свяжись с прокуратурой и возьми показания с потерпевшего.
— Хорошо, беру на контроль, — с готовностью отозвался Каверин, аккуратно фиксируя в блокноте приказ генерала. — Еще что-нибудь, Петр Ильич? — с готовностью, но без подобострастия спросил опер.
— Еще?.. — Чуйков задумчиво пополировал ладонью лысину. — Еще один глухарь, вот глянь.
Взяв со стола несколько черно-белых фотографий, генерал протянул снимки Каверину.
Каверин сначала перетасовал их быстро, но потом, вглядевшись, начал перекладывать фото все медленнее и медленнее. Генерал оседлал любимую тему про птичек-глухарей и не обратил внимания, что Каверин аж с лица спал и заметно побледнел.
— Грибники обнаружили. В ельнике. Сволочи. И чего им дома не сидится? Расхлебывай теперь…
— Откуда? — не по чину перебил его Каверин. Чуйков не придал значения нарушению субординации:
— Утром из области прислали.
— Вы дайте мне, я проверю. Может, и не глухарь вовсе, — собирая фотографии в папочку, попросил Каверин.
— Орел! — генералу нравилась такая наглая и здоровая самоуверенность.
Через полчаса Каверин был уже в офисе «Курс-Ин-Веста».
Бросив на стол Артура фотографии, он по-хозяйски уселся на вертящийся стул. И дал Артуру время полюбоваться на одутловатое лицо покойника Михи — ибо это именно он был запечатлен на фото, явно не предназначенном для семейного альбома.
— Вот этот пацан, должник мой. Должен был Белова грохнуть. Но что-то там не срослось. — Каверин состроил гримасу сожаления и развел руками. — Что наша жизнь — игра, — деланно вздохнул он и добавил: — Случая.
— Так подожди, подожди… — остановил его сбледнувший с лица Артур. — А какой-то он неживой, парнишка-то твой на фотографии…
— Есть маленько, — не мог не признать Каверин.
— Так это ж… — раздулся от возмущения Артур… — его грохнули! Слушай, ты ж урод просто, понимаешь? — заорал он, потрясая фотографиями. — Ты ж меня подставил. Ты мне что обещал? Я тебе бабки давал?
— Давал, давал, — успокоил его Каверин. — Акелла промахнулся. — Каверин побарабанил по столу пальцами. — Да ты не трясись так. Он не знал, кто, что… Все через посредников.
Артур, ничего не говоря, лишь посмотрел на опера полным ненависти взглядом и достал из шкафа литровую бутылку водки. Налил себе рюмку и залпом выпил.
— Белый что, идиот? — вытер он ладонью влажный рот. — Сам не доедет, кому надо было?
— Есть такое дело, — согласился Каверин. И то ли в шутку, то ли серьезно предложил вдруг: — А ты не хочешь, пока такое дело, уехать куда-нибудь? В Монголию там? В Улан-Батор?
— Да пошел ты! — огрызнулся Артур.
— Я, — стукнул себя кулаком в грудь Каверин, — могу его устранить. Есть у меня еще один казачок на примете.