Только он облюбовал себе местечко за столом, зазвонил мобильник. Черт!
— Да! — Макс поднес телефон к уху, но ответа дождался извне, от Фила.
— Макс, брат даю установку всё отлично. Расслабься!
Анна Сергеевна принесла из кухни последний салат с лососем и присела за стол рядом с супругом.
— Ну что, праздник-то будем начинать? — Филу уже хотелось выпить. И поесть, соответственно. — А где Саша-то? Случайно не приболел? — он с дружеским интересом взглянул на Пчёлкину, немного повзрослевшую и необыкновенно красивую в этом длинном вечернем платье.
— Саш! — крикнула Варя, собираясь отправиться на поиски потерявшегося в трех соснах мужа.
— Варенька, не волнуйся, сейчас позову, — остановил её отец.
Саша был обнаружен в детской комнате возле кроватки спящего сына.
— Саша, ну что ты как барин? Давай к столу. Все тебя ждут.
— Сейчас иду. — Саша положил записку в карман и осторожно, чтобы не разбудить, погладил Даньку по голове. — Вот он, мужик! — восторженно прошептал он и запустил карусель из погремушек.
Сладкая мелодия сопровождала кружение уточек, курочек и еще каких-то непонятных птичек, лебедей, что ли…
— А вот и я! — появился в гостиной Саша. Не один, а с куклой-марионеткой. Он умело вел мальчугана, чем-то похожего на Даню. — Иди, открой Кате, — попросил он Космоса, среагировав на звонок в прихожей.
— А где мама? — спросил Фил.
— Я ее в Анталию отправил. Пускай отдохнет немного.
Пробравшись на центральное хозяйское место рядом с Варей, он постучал ножом по бокалу. Дождавшись тишины, начал тронную речь.
— Уважаемые братья и сестры! Извините, что заставил вас так долго ждать. Я хотел бы поднять этот тост… — сквозь бокал с шампанским он осмотрел готовых к празднику гостей. — Сейчас Катя с Космосом подтянутся… — Саша предвкушал готовящийся сюрприз, — поднять тост за уходящий девяносто третий год. Он был нелегким, он был, надо сказать, очень трудным. Но, тем не менее, несмотря ни на что, мы все-таки живы! А это главное в нашем деле. Поехали! — он поднес бокал к губам, но успел предупредить, смеясь: — Пидорасы пьют сидя.
В комнату шумно ввалилась сладкая парочка. Катерина, наряженная Дедом Морозом, и Снегурочка-Космос со смешными длинными косицами.
— Тетка, я люблю тебя! — радостно заорал Саша, перекрывая общий возбужденный гам. — Катюша, я тебя обожаю!
— У крылечка на площадке… — завела детский стишок Катерина, поигрывая длинной седой бородой.
— Ковырял я снег лопаткой… — подхватил фальцетом Космос, сверяясь с записью, накарябанной ручкой прямо на ладони.
— Я не помню, что там дальше, про снег-то? — запнулся Дед Мороз.
— Только снега было, типа там, мало… — уже подпивший Кос отыскал на шпаргалке нужную строчку.
— Я Снегурочку слепила… — дальше Катя помнила.
— В коридор поставила… — изо всех сил старался говорить по-женски Космос.
— А она растаяла!!! — грянули они хором под дружный хохот.
— Я люблю вас! — кричала уже Пчёлкина комичной парочке.
Телевизор выдал картинку с торжествующим президентом Ельциным.
— Двенадцать! — крикнула Варя.
— Двенадцать! — панически подхватили остальные.
— О, бьет! Ну, открывайте! Космос, не спи! Осторожно! Ну, скорей, скорее! Не успеем!
Захлопали пробки шампанского. Пенящийся божественный напиток лили в подставляемые бокалы щедро. Скатерти тоже досталось. Телевизор выдал перезвон, предваряющий бой курантов.
— Дорогая братва! — Саша заговорил голосом Ельцина. — Поздравляю вас с наступающим годом Собаки. Желаю, чтоб никто из нас не стал сукой, понимаш ли.
Анна Сергеевна поджала губки и укоризненно посмотрела на дочь. Но тут муж сделал ей «страшные» глаза.
— Чтобы у нас все было без базара, — продолжал Саша, ловко имитируя характерные интонации президента, — а в лопатах полно зелени!
Дружное «ура!» совпало с боем курантов.
Под куранты Саша и отдал Варе мятый листок, который выудил из кармана. На нем крупными печатными буквами было написано: «Вареник мой, в отличие от меня наш сын будет человеком. Я люблю тебя. Будь со мной всегда».
— А как я-то тебя… Ты даже не представляешь. Все у нас будет, как ты говоришь, по уму, — прошептала Варя.
Новый год они встретили поцелуем. Нежным-нежным. Длинным-длинным. Почти как когда-то на свадьбе. Только теперь — исключительно по собственной инициативе.
— Девочка моя, — прошептал Саша. И посмотрел на друзей и родственников. — Ну, с Новым годом, с новым счастьем!
Год кончился. Они повзрослели, словно Фархад унес с собою их юность.
Год начинался — 1994-й. Каким-то он будет? Этого не знал никто.