Отойдя на приличное расстояние, Борамир спросил, а как он догадался, что еда отравлена? Понимаешь, сказал дед, эльфы довольно скупы. Максимум на что я рассчитывал, это десять - пятнадцать серебряный йеринов. Ну, один - два золотых. А тут сразу десять. А этот не простой эльф. Сразу видно он из Эльнаров, высших эльфов. Они считают, что простой кивок головы Достаточная благодарность от них. Нам нужно, как только откроют ворота уйти из города как можно дальше. Эльфы знают, куда мы шли и обязательно попытаются нас перехватить. Хотя бы объявив, что мы их обокрали. А с такой суммой это так и выглядит.
Когда подошли к воротам, уже начинало светать. Около входа уже собирался народ. Охрана начала выпускать собравшихся у ворот путников. Аринам взял Борамира за рукав и стал протискиваться к выходу. Стараясь быстрее покинуть город. Вот елки, палки березовые дранки, вдруг прошептал Аринам. Вчерашний начальник охраны, прошептал он Борамиру. Только бы не заметил нас. Но он заметил, но не остановил, и дед с Борамиром спокойно вышли за ворота.
До леса около километра, сказал дед. Нужно быстрее до него добраться, не привлекая внимание. И они быстрым шагом пошли вдоль дороги. Добравшись до края леса, осмотрелись и сиганули в лес. Если в течение часа нас не хватятся, на бегу говорил дед, то уйдем. Теперь нам в сторону границе не пройти. Там полно секретных постов, нам не пройти не замеченными. А то, что нас объявят в розыск, я даже не сомневаюсь. Возможно, не гласно, но объявят. Борамиру все больше и больше “нравилась” перспектива быть загнанным в угол, словно дикое животное. Да, не такое путешествие он себе представлял. А тем временем Миринар подошел к двери, за которой спали гости. Взяв за ручку, потянул на себя. Но дверь не поддалась. Тогда он сильнее потянул, подергал. Но дверь не открылась. Наконец он просто настойчиво постучал. Ответом была тишина. Вызвав прислугу, они выломали дверь, но комната была пуста. Окно было открыто, а на столе стоял поднос с нетронутой едой. Миринар отдал приказ обыскать весь дом, каждый уголок, заглянуть под каждый куст и срочно доставить их к хозяину. Уже через пару минут посыльный мчался к воротам города, с запиской к начальнику караула.
А беглецы питали надежду, что время еще есть. Петляя по лесу, путая следы, словно заяц на отрыве. Немного сбавив темп, дед начал внимательно осматривать небольшой холм. Махнул рукой Борамиру, он вдруг исчез, словно испарился. Борамир подошел к этому месту ближе. Деда не было. Приглядевшись, он увидел лаз скрытый травой и листьями. Оттуда появилась голова Аринама. Хорошее место, сказал он, залезай. Здесь небольшая пещера, нужно передохнуть и подумать, куда нам дальше. Проход был узким. Борамир осторожно влез внутрь. Было темно. Свет еле пробивался через узкий лаз. Борамир приглядевшись, едва различал стены небольшого убежища. Вот и славно, сказал дед. Здесь немного передохнем. Я выйду, немного запутаю следы и вернусь. Сиди здесь и не шуми. Сказав, он осторожно вылез наружу. Оставшись один, Борамир понемногу успокоился. Погони вроде нет. Начел думать, что все образуется, он выберется из этой передряги, что, наконец, во всем разберутся. Ведь они ни в чём не виноваты. Как он придет в Брамск и поступит в знаменитую школу магов и колдунов. От таких мыслей он совсем успокоился. Поудобнее положил свой мешок. Залез в потаенный карман и достал черный камень, что приказал спрятать Энитрогон. Он совсем близко поднес камень к глазам. Пытаясь как можно лучше рассмотреть его. Слабый свет падал на его грани, и они мерцали и переливались. И от этого казалось, что камень не твердый, а нежный, словно вода готовый вот-вот растечься по руке. Удивительное впечатление, подумал Борамир, поднося камень еще ближе к глазам. Камень словно завораживал его. Интересно, а что дают слова. Что он переписал. Перевести ему дед так и не смог. Но как звучат слова, он выучил наизусть. И он машинально стал проговаривать слова, погружаясь взглядом в безбрежную темноту камня. “Эн ман дури дэн майя. Зи лэрэ ман ду ли”. Но ничего не произошло. Борамир не расстроился, воспринимая это как игра. Он сел поудобнее. Сосредоточился, пытаясь почувствовать энергию камня. Дед Прокоп говорил, что у каждого предмета есть душа и если ее почувствуешь, то наладишь связь с предметом, и он тебе откроется. И вот ему даже показалось, что он проник в сам камень и вновь произнес слово, что помнил даже во сне – “Эн ман дури дэн майя. Зи лэрэ ман ду ли”. Но более сосредоточено не торопясь, словно читая заклинанье. Камень словно ожил и мерцающий от него свет окутал его взгляд. Он в третий раз произнес эти слова, и сознанье словно река, хлынула в эту пустоту. Только в последний миг он осознал, что не чувствует своего тела. Темнота накрыла его.