И, сложный – где цветет “Черная мицелия”. Он помнил, что это с магом не учил. Но ему казалось, что он знает. Все равно терять нечего, пусть не правильный, но ответ. Черная мицелия, начел он, цветет в первой половине Лютереня, на месте убийства лютозверем, а также на кладбище коим более трехсот лет. Эльфы, принимающие ответ, что-то отметили у себя на листках. Следующий сказал эльф, словно забыв о Дюране. Правильно, не правильно, откуда он взял, Дюран сам понять не мог. Зайдя в помещение где, они отдыхали, решил узнать у других, как они отвечали. Там вновь собирались кучками, наперебой рассказывая, что кому досталось. Особенно если ответили на сложный вопрос. У Дюрана тоже спросили, как ответил он. Дюран, слегка дернув плечами, вроде ответил, но вот правильно, не правильно неуверен. Так прошел еще один день. Голова зажила, синяки на теле почти совсем исчезли, что очень обрадовала его. Но к вечеру сильно разболелась голова, даже настойка от головных болей не помогала. Полночи он не мог заснуть. К утру организм совсем вымотался и его просто “вырубило”. Ему показалось, что он только закрыл глаза, и его разбудили.
В этот раз нужно было приготовить три разных снадобья. Одно было легким, средним и сложным. Сложное было с заклинаниями. Дюран вновь неплохо справился. Но к концу дня он был как выжатый лимон. Отчасти из-за плохого сна, а отчасти много сил ушло на приготовления зелья. Вечером, не успев донести голову до подушки, он уснул. Утром было все как обычно. Встали, поели, привели себя в порядок и всех вывели на арену. Глашатай, что-то вновь говорил о неслыханной чести, оказанной нам, представлять древний род и тд., и тп. Дюран уже не особо вникал, что говорят, все равно все сводилось к тому, что они самые великие и могущественные. И в конце он сказал, а сейчас начнутся настоящие испытания. Всех поделили на пятерки, выдавая каждому свой номер. Оставили на арене две пятерки. Остальных завели вновь в дом. Оставшимся на арене, выдали боевое оружие, и повязали на руки разного цвета повязки. Побеждает тот, объявил глашатай, чья пятерка останется стоять. Бойцы не уверенно взяли оружие, встав в оборонительную стойку. Никто не решался нападать. Надо им помочь, сказал верховный маг. И в участников метнулись разряды молнии. Окутывая бойцов своим голубым светом. Причиняя сильную боль. Разряды были не смертельны, но очень болезненные. Не успев, оправится от молний, участники вновь услышали – в бой. И Лендеры кинулись друг на друга. Зазвенела сталь, засвистел рассекаемый оружием воздух, зазвучали глухие удары, послышались первые стоны. Несколько минут продолжался первый бой. И вот остались стоять, троя из десяти. Остальные были ранены. Бой не окончен, вновь послышался голос глашатого, пока противник жив. Оставшиеся стоять, переглянулись, не понимая, что происходит. Что вам не понятно, с угрозой в голосе спросил глашатай. Уйдет только тот, кто смог стоять и только с одной команды. Я не мясник, сказал молодой гевикар, бросив на землю оружие, добивать раненых. Не успел он договорить, как в него метнулось ледяное копье. Отбросив несчастного назад. Большой ледяной шип, пробил грудь гевикара, не давая шанса выжить. Затем еще три ледяных шипа добили раненых бойцов. А теперь, угрожающе сказал глашатай, если не добьете раненых, то такая же учесть постигнет и вас. Указывая на убитого гевикара. Раненые молили о пощаде. Но страх за свою жизнь переборол чувство жалости и сострадания. Оставшиеся двоя участников первой битвы, добили раненых. Следующий раз, вновь объявил глашатай, та пятерка, где отказались заканчивать бой. Будет уничтожена. Среди Лендоров воцарилась гробовая тишина. Только маги на трибунах о чем-то непринуждённо болтали. Словно ничего и не произошло. Не успев убрать трупы и засыпать кровь писком, вызвали следующих участников. Дюран увидел, как побледнел рядом, стоящий навка. Он попал в следующий бой. Нужно, что-то делать, завертелось в голове Дюрана. Нужно попытаться сбежать, если доживу до завтра, сказал ему внутренний голос. Но ничего серьезного не приходило в голову. Какие-то образы вдруг всплывали и исчезали как мимолетное видение. Пытаясь осмыслить увиденное, и вдруг вспомнил, что этого деда зовут Аринам. Они вдвоем куда-то шли. То вспомнился молодой эльф. И, кажется, его зовут Алюмелан, и, кажется, он учил его стрелять из лука. Но звали его не Дюран… Борамир, вдруг как гром среди ясного неба вспыхнула мысль в голове. Дюран-Борамир, Борамир-Дюран, закружилось в голове. С приходом имени постепенно память начала возвращаться к нему. Наконец он вспомнил всю свою прошлую жизнь. Он сел на кровать, закрыв лицо ладонями, отрешившись от мира. Он вспомнил все. Кто он, куда шел, что хотел, и вдруг все происходящее вокруг стало ему безразличным. Одна мысль вытолкнула все, надо бежать. Дюрану, он решил пока не признаваться, как его по-настоящему зовут, повезло, его пятерку не вызвали. Из пятидесяти бойцов, учувствовавших сегодня в боях, в живых осталось двадцать. И почти все были ранены. Завтра ему так не повезет и неизвестно выживет он или нет. В бою с оружием он оказался чуть выше среднего, а вот с магией шанс у него возрос бы до небес. Но как проверить, не привлекая к себе внимания? Борамир решил дождаться ночи, попробовать войти в астрал, не привлекая к себе внимание. Если получится, значит, сила возвращается. И он с нетерпение стал ждать отбоя. Было необычно тихо. Все были подавлены произошедшим сегодня. Только несколько лауритов, (общее название у эльфов всех рас, кроме себя), о чем-то горячо шептались. Порой, переходя на громкий шёпот. Говорили они на незнакомом Дюрану языке. Ну вот, наконец, настал вечер, и всем приказали ложиться спать. Дождавшись, когда выйдет охрана, Дюран попытался войти в астрал. С первого раза не получилось. После нескольких попыток, он наконец, вошел в астрал. Тело словно вспоминало, то, как он входил почти мгновенно в астрал. Дюран скорей почувствовал, чем увидел, что все словно замерло. Все замерли в своих кроватях. Даже чей-то храп стал каким-то затяжным, бесконечно долгий вдох. Он вышел из этого состояния и все словно ожило. Кто-то шевелился, кто шептался, кто храпел. Радость переполняла Дюрана. Сердце колотилось от прилива адреналина, хотелось прыгать, кричать от радости. И Дюран еле сдерживал себя. Лишь бы ничем себя не выдать. Полночи Дюран развлекался, входил и выходил в астрал. Ему даже казалось, он это стал быстрее делать, чем когда-то. Наконец усталость взяла свое, и он провалился в темноту. И тут их разбудили. Одеваясь, умываясь, он все время закачивал энергию в себя. Просмотрев себя словно рентген, убедился, что с ним все в порядке. А вот с магической энергией нет. Стараясь выглядеть как сонная муха, усилено закачивал в себя энергию магии. Но вот время вышло, и бойня началась. По-другому он не мог сказать. С арены уходили на своих двоих, остальных убивали. Дюрану вновь повезло, он не вышел в первом бою. Прильнув к окну, он не забывал закачивать энергию. Потом сел чуть в стороне от всех, и стал “молится” своим богам, так он объяснил свой поступок. Только в третий поединок он пошел. К этому времени уже прилично закачав энергии. Сначала его немного трясло от волнения, но вот он вступил на арену и страх и волнения исчезли. Он стал уверенным, спокойным и хладнокровным. В его пятерки были два лимурина, один дор и навка. В общем, не самая сильная команда. Против них были два гевикара, два румийца и один ештин. Ештин (как бы сейчас сказали – етти). Серьезная команда. Дюрану достался короткий меч – лин и деревянный щит-дэс. Как только прозвучала команда – бой, противник кинулся на них словно разъярённый бык на красную тряпку. Дюран едва успел поудобней ухватить щит и меч, как на него н