Тут не хладел бы я и в старости глубокой!
Я не пишу тебе о том, что должна была чувствовать Настасья Львовна. Её печаль так глубока, так истинна, что я смотрю на неё с каким-то благоговением, не смея говорить с ней, не смею даже замечать её <…>».
В августе 1845 года, через год и два месяца после смерти Боратынского, кипарисовый гроб с его останками перевезли морем из Неаполя в Петербург.
Похороны прошли в пятницу 31 августа 1845 года на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. Они были немноголюдны. Плетнёв писал Гроту: «<…> Кроме семейства родственников (Путят с жёнами) и домочадцев были следующие литераторы: князь Вяземский, князь Одоевский (с женой), граф Владимир Соллогуб — и только».
Боратынский упокоился близ Крылова, Гнедича и Карамзина.
Вдовой был воздвигнут памятник с портретом Боратынского в медальоне, под ним — две строки из стихотворения «Отрывок»:
В смиреньи сердца надо верить
И терпеливо ждать конца.
…Эта смерть на чужбине… кипарисовый гроб, плывущий морем в отчие пределы… и, наконец, упокоение в родной земле…
Двумя десятилетиями раньше нечто подобное случилось с Байроном, жившим в Италии и умершим в Греции.
В последней строфе своего последнего стихотворения «Дядьке-итальянцу» Боратынский вспомнил судьбу английского поэта. Стихи оказались пророческими, они словно бы — о самом себе:
О тайны душ! Меж тем как сумрачный поэт,
Дитя Британии, влачивший столько лет
По знойным берегам груди своей отравы,
У миртов, у олив, у моря и у лавы,
Молил рассеянья от думы роковой,
Владеющей его измученной душой,
Напрасно (Уст его, как древле уст Тантала,
Струя желанная насмешливо бежала.)
Мир сердцу твоему дал пасмурный навес
Метелью полгода скрываемых небес,
Отчизна тощих мхов, степей и древ иглистых!
О, спи! безгрезно спи в пределах наших льдистых!
Лелей по-своему твой подземельный сон,
Наш бурнодышащий, полночный аквилон,
Не хуже веющий забвеньем и покоем,
Чем вздохи южные с душистым их упоем!
Всё верно: Элизий земной, он не на чужбине — на родине…
А. А. Боратынский, отец поэта
А. Ф. Боратынская (урождённая Черепанова), мать поэта
Евгений Боратынский в детстве
Родовой герб Боратынских
Усадьба Боратынских в Тамбовской губернии
Император Павел I. Художник С. Щукин. Конец XVIII в.
Император Александр I
Гельсингфорс в 1820 году. Рисунок Э. Энгеля
А. А. Закревский, генерал-губернатор Финляндии
А. Ф. Закревская (урождённая Толстая), жена генерал-губернатора
Аничков мост и дворец Белосельских-Белозерских. Литография Ж. Жакотте. 1850-е гг.
Е. А. Боратынский. Конец 1820-х гг.
И. В. Киреевский
А. С. Пушкин. Художник В. Тропинин. 1827 г.
П. А. Вяземский. Художник И. Зонтаг. 1821 г.
М. Ю. Лермонтов. Неизвестный художник
В. А. Жуковский. С литографии Е. Эстеррайха. 1819 г.
Москва. Красная площадь. 1-я половина XIX в. Художник О. Кадоль
Император Николай I
Н. И. Гнедич. Гравюра с портрета О. Кипренского. 1820-е гг.
А. А. Дельвиг. Рисунок Бореля
С. М. Дельвиг. Художник К. Шлезигер. 1827 г.
В. Г. Белинский. С портрета К. Горбунова. 1843 г.
Семейство Энгельгардт. Художник К. Барду. 1816 г.
А. Л. Боратынская, жена поэта
З. А. Волконская. Неизвестный художник. 1830-е гг.
П. Я. Чаадаев. Неизвестный художник. 1810-е гг.
П. А. Плетнёв. С портрета А. Тыранова. 1836 г.
