Темный Лорд не выдержал аккурат в тот момент, когда я пришел к нему на аудиенцию делиться планом о переговорах с вампирами. Я был на десятом пункте, рассказывал свои соображения по поводу, как лучше будет преподнести запрет кровопийцам кусать магов, чтобы они утоляли мучавшую их жажду исключительно магглами. В кабинете в один миг вдребезги разбились все стекла – выбило окна, створки шкафов, чернильница на столе, линзы моих очков. Я снял оправу, ошеломленно смотря на Волдеморта и не замечая порезанной, кровоточащей щеки.
- Мой Лорд? – как-то настороженно и тихо вырвалось у меня.
В мгновение ока, он прижимал меня к стене, держа за грудки мантии. Он обладал огромной физической силой – у него получалось держать меня так, что я едва ли доставал до пола носками ботинок.
- Поттер, я сыт по горло твоим притворством, - прошипел он, смотря на меня в упор.
- Мой Лорд, я не понимаю в чем проблема и что я сделал не так… - но он не дал мне закончить.
- Гарри Поттер – верный слуга Темного Лорда, - вдруг рявкнул Волдеморт и зло расхохотался. - Предлагающий мне преподнести магглов на откуп вампирам. В каком же сюрреалистическом мире я живу.
Я почувствовал холод, поняв, к чему он клонит. Он хотел моих страданий, он хотел моего унижения. Моих тщетных попыток бороться. А получил послушную марионетку. Волдеморта жутко бесила эта сломанная кукла. Видимо, разглядев в моем лице проблески давних эмоций, он удовлетворенно зашипел. Переместив руку с ворота моей мантии, он плотно сжал мою шею.
- Гарри, так ты еще здесь? – с какими-то странными эмоциями заметил он. Не мог же он быть рад этому? – Как нехорошо было с твоей стороны оставлять меня так надолго.
Я медленно покачал головой. Я страшился больше всего на свете лишиться своей оболочки верного слуги Темного Лорда. Я не хотел вновь почувствовать, как вся вина, горе и отчаяние обрушатся на меня, сводя меня с ума.
- Мой Лорд, - в моем голосе слышалось неподдельное беспокойство, - Простите, видимо я не правильно выразился ранее…
- Молчать! – Змеевидное лицо Волдеморта находилось в дюйме от моего, он жадно всматривался в него, ища что-то.
– Ты никогда не умел врать, и твои жалкие попытки сейчас только унижают тебя. Поттер, сколько можно падать?
- Ты столкнул меня с этой пропасти, - неожиданно вырвалось у меня. Бескровный рот Волдеморта расширился в триумфальной усмешке. Но я не позволю ему добраться до меня, - Но, черт возьми, ты не причинишь мне больше боли. Мои друзья мертвы, весь мир меня ненавидит, на мне твой поводок, который я никогда не сниму и я не боюсь физической боли. Что еще ты можешь сделать, не имея возможности убить меня?
- Гарри, как я скучал по этому, - вдруг произнес Волдеморт, напрочь игнорируя мои слова. Рука, крепко державшая меня за горло, разжалась, и он с какой-то зловещей нежностью провел острыми когтями по моей щеке, прямо по кровоточащим ранкам от разбитого стекла.
- Но ты ошибаешься, - вдруг заметил он, откидывая мне волосы со лба, чтобы провести когтем по шраму, - Я могу заставить тебя чувствовать.
Я бесстрашно встретился с ним взглядом, готовый принять вызов. Я готовился к самому худшему, мой мозг придумывал и тут же уносил прочь сотни способов пыток, которые мог применить ко мне этот садист.
Я не был готов к тому, что он поцелует меня.
Сперва, это был укус, мне показалось, что он разодрал мне нижнюю губу. И когда мой рот наполнился кровью, а по подбородку побежали струйки на мантию, он действительно поцеловал меня. Настойчиво, держа сильными пальцами за подбородок, прижимая телом к стене, смакуя мою кровь. Когда прошел шок, я поднял до этого безвольно висевшие руки, чтобы оттолкнуть его от себя, как можно дальше, прочь. Как вдруг почувствовал это – крестраж во мне.
Мир пошел спиралями, из груди рвалось на поверхность что-то жуткое, я задыхался. Кожа, где прикасался ко мне Волдеморт, поднялась до температуры в тысячи градусов. Я чувствовал, как будто умираю от недостатка кислорода, от жара, от его острых когтей, от вихря эмоций нахлынувших на меня. Я издал задушенный стон ему в рот, и он оторвался от моих губ, чтобы начать кусать меня за шею, явно мстя мне за будущие переговоры с вампирами. Хватая ртом воздух, я вдруг понял, что все это время крепко держу его за костлявые плечи.
- Гарри, как же тебе не идет быть безвольной куклой, - мне в шею прошипел он. – За какими бы масками ты не прятался, я достану тебя. Ты никогда не сможешь противостоять этому, слишком глубоко мы связаны. И у меня никогда не хватит сил сломать тебя.
Я пораженно распахнул глаза, услышав его последнее предложение. Вдруг я понял, что он хочет от меня – нет, ни моей физической или моральной боли, ни унижений и страданий. Он хочет борьбы, яростной и обоюдной ненависти, взаимного противостояния. Но важнее всего, он хочет этого от меня – от противника, которого он не может убить, не может причинить никакой реальный вред.
- Сними с меня ошейник, и я снова буду ненавидеть тебя со всей яростью, на которую только способен. Я не буду твоим игрушечным врагом на привязи.
- Как только поклянешься, что не причинишь ни мне, ни себе смертельного вреда, - рука Волдеморта отпустила мой подбородок, и снова переместилась мне на шею, ощутимо сжимая.
Я всмотрелся в его лицо. Горящие тем же вихрем эмоций глаза, раздувающиеся змеиные щели вместо ноздрей, он глубоко и часто дышал. Перепачканный моей кровью безгубый рот.
Мне больше нечего было терять в этой жизни. Я готов был совершить сделку с Темным Лордом. Как ни странно, моя совесть молчала, успокоенная тем, что этот монстр, этот победивший психопат, нуждался во мне. Странным, нездоровым способом. Но как еще он мог это изобразить, когда ему не было доступно понимание обычных человеческих эмоций. Волдеморт никогда не мог и не сможет испытать положительных эмоций, любовь ниже его понимания.
Но он признавал меня равным ему. Мы делили душу и ненависть. И без этой ненависти жизнь для нас теряла свои цвета, превращаясь в бесконечную смену серых дней.
У меня не было выбора – жить или умереть. Впереди у меня были сотни лет, которые я разделю с бессмертным Волдемортом, и ничто не пугало меня так, как возможная тусклая и безэмоциональная вечность. Темный Лорд дал мне в руки достаточно власти, чтобы можно было попробовать спасти этот мир, пока он окончательно не погряз во тьме.
Моя грудь наполнилась предвкушением, я снова был Гарри Поттером, готовым действовать, сопротивляться и ненавидеть. Мои изувеченные губы растянулись в улыбке, а Волдеморт негромко засмеялся мне в шею.