— Минуты мистера Барри сочтены. Допрос невозможен, так как он находится в глубоком обмороке.
Пинкертон схватил врача за руку.
— Ради Бога! — воскликнул он. — Сделайте так, чтобы умирающий пришел в сознание на несколько минут! Мне необходимо услышать от него хоть два слова!
Врач покачал головой.
— Я сделаю все, что могу, но за успех не ручаюсь.
Он достал из кармана пузырек и, слегка раскрыв губы несчастного, влил ему в рот несколько капель какой-то жидкости с резким запахом. Все тело Барри передернулось, грудь поднялась, и умирающий, глубоко вздохнув, открыл потускневшие глаза.
Пинкертон опустился на колени и наклонился к уху несчастного.
— Мистер Барри, это я, Нат Пинкертон! Если вы хотите, чтобы злодей был наказан по заслугам, скажите мне, кто столкнул вас с моста?
По лицу умирающего скользнула едва заметная улыбка, когда он узнал Пинкертона. Он хотел сказать что-то, но не смог, и из полуоткрытого рта вырвался только сдавленный хрип вместе со струйкой густой крови.
— Кто это был? — спросил сыщик.
— Не знаю… — простонал Барри.
— Вы кого-нибудь подозреваете? — снова спросил Пинкертон.
Несчастный корчился в страшных мучениях, пытаясь ответить, но не мог произнести ни слова: кровь, изливавшаяся из разорванных внутренностей, заполняла рот и не давала говорить.
Однако Пинкертон не переставал расспрашивать. Он поднес губы к самому уху умирающего.
— Как попали вы на мост в такой поздний час?
Вдруг с жертвой ночного преступления произошла страшная перемена: руки сжались в кулаки, лицо перекосилось, на губах выступила кровавая пена. Послышался хриплый голос:
— Платок… Лилиан…
Больше сыщик не услышал ничего: после этого сверхчеловеческого усилия тело умирающего судорожно дернулось, вытянулось и осталось недвижимым…
— Плохо дело. Умирающий не смог дать никаких показаний, — сказал Колмэн.
На губах знаменитого сыщика мелькнула легкая усмешка.
— Напротив, умирающий дал одно очень важное показание.
— Какое же? — удивился инспектор, чрезвычайно заинтригованный.
— Когда я спросил, почему он находился на Цепном мосту в такой поздний час, он ответил: «платок Лилиан».
— И это вы называете важным показанием? — в недоумении спросил Колмэн.
— Конечно! Эти два слова помогут мне напасть на след преступника.
Инспектор пожал плечами. Такой ход, мыслей был ему совершенно непонятен.
— Как носовой платок может быть причиной того, что Барри в полночь находился на Цепном мосту? А главное — кто такая эта Лилиан?
— Эта Лилиан — миссис Лилиан Барри, супруга покойного. А вот какое значение имеет ее носовой платок, — это я должен узнать.
На этом Нат Пинкертон снял шляпу и раскланялся. Инспектор отдал необходимые распоряжения относительно транспортировки тела и отправился к себе домой.
Глава 2
У госпожи Лилиан Барри
На следующий день, в полдень, к великолепному дому около Центрального парка, принадлежавшему миллиардеру Джону Барри, подъехала пролетка. С нее соскочил Пинкертон. Он подошел к входной двери и позвонил. Открывший ему лакей смерил сыщика надменным взглядом и важно произнес:
— Госпожа никого не принимает.
Пинкертон достал визитную карточку.
— Передайте ей мою карточку. Надеюсь, миссис Барри сделает для меня исключение.
Прочитав фамилию, лакей сменил тон:
— Сейчас доложу. Потрудитесь войти, мистер Пинкертон.
Сыщик вошел в вестибюль и через несколько минут уже был приглашен в роскошную гостиную, где его встретила сама хозяйка.
Лилиан была красавица. Она происходила из знатной английской семьи, и американский миллиардер добился ее руки только благодаря своему богатству. Тем не менее, она нежно привязалась к мужу и теперь оплакивала его кончину с искренней и глубокой скорбью.
Она подала Пинкертону руку и пригласила его сесть, а сама опустилась напротив в одно из кресел, обитых тяжелым шелком.
— Благодарю вас, что вы пришли, мистер Пинкертон, — мягко сказала она. — Страшное событие прошедшей ночи совершенно потрясло меня… Надеюсь, вам удастся найти злодея, чтобы отомстить за моего дорогого несчастного Джона.
— Сударыня, я сделаю все, что в моих силах, — ответил сыщик. — Можете ли вы ответить мне на несколько вопросов?
— Конечно. Спрашивайте, — сказала она усталым тоном, откинув свою очаровательную головку на спинку кресла.
— Есть ли у вас в отношении кого-нибудь хотя бы самое смутное подозрение?
Она отрицательно покачала головой.
— Я не подозреваю никого и вообще не знаю ни одного человека, который питал бы к моему мужу вражду. У него не было никаких неприятностей, да и рабочие всегда были им довольны. Для меня это преступление — неразрешимая загадка…
— Теперь, сударыня, простите — нескромный вопрос: не было ли среди вашего окружения мужчины, который явно и настойчиво ухаживал бы за вами, который желал бы видеть вас вдовою и, следовательно, более для него доступной?
Лилиан горько улыбнулась.
— Одного мужчины? — переспросила она. — Их было, разумеется, множество! Вы сами знаете, что красивую, а тем более — богатую женщину всегда окружает толпа поклонников. Так что в кавалерах у меня не было недостатка.
— И среди них мог быть кто-то один, кто особенно упорно добивался вашего расположения…
Она покачала головой.
— Я особо не выделяла никого. Все эти воздыхатели, в сущности, ничем не отличаются друг от друга. Они мало интересовали меня. Я любила своего мужа, и мне не было дела до других.