Я неоднократно указывал на необходимость ежедневной проверки кассы, что собственно говоря, является решающим.
У нас есть бюро контроля переводов, которые работают почти в ажур и оказывают огромную помощь в этом деле. Но есть бюро, которые ни к чорту не годятся. К ним относятся: Ленинградское, Самарское, Воронежское, Грузинское, Белорусское, Саратовское. В результате плохой работы этих бюро наша система сделалась буквально какой-то благоприятной средой для развития всяческих воровских шаек, причем открыто этих воровских шаек очень незначительное количество. Например, воровская шайка на линии Мичуринск — Кочетовка работала очень долго и была раскрыта только по инициативе московских органов: один профессор написал нам, что все его посылки, которые он посылал в Мичуринск пропадают. Он писал, что подавал жалобы т. Чеботареву, тот отвечал: я послал инспектора, все благополучно, второй раз писал — опять все благополучно. Тогда пришлось послать инспектора из Москвы, — оказалось, что шайка мошенников систематически воровала все время. Причем зав. РО связи, где было то воровство, был повышен в чине, в результате обследования инспектора т. Чеботарева назначен на более ответственную работу, которую также за короткое время развалил.
В Грузии была раскрыта целая система рассылки подложных переводов. Запаздание в работе бюро контроля переводов дало возможность украсть 120 тыс. руб.
В Западном управлении у т. Гаврилова подложные переводы не выявлялись по 7 мес. и более.
Прокуратура помогает нам очень крепко. В целом ряде случаев мы благодаря прокуратуре добились значительных результатов. Но это не всюду и не всегда удается сделать. Так, в Ростове нач. милиции отказался арестовать человека, уличенного в пересылке подложных переводов. Ясное, дело, что последний этим воспользовался и скрылся.
В Киевской области Пиниковский воровал деньги и за это был приговорен к общественному порицанию. Работник связи Западного управления Владимиров за подлоги и растраты был осужден на 10 лет лишения свободы, но его забыли арестовать, он и уехал. В Северном управлении человека, рассылавшего подложные переводы, приговорили к принудительным работам, а в Вологодском районе за растрату 3 тыс. руб. приговорили в 8 мес. принудительных работ. Как видите, меры наказания иногда бывают очень легкие. Это говорит о том, что наши областные органы в целом ряде случаев не добиваются того, чтобы эти меры применялись с какой-нибудь последовательностью.
Как работали бюро жалоб? У меня есть данные о работе бюро в различных городах. Хорошо работали и хорошо укомплектованы бюро в Ленинграде, Курске и в Киргизии. Очень плохо работает Воронеж, Киев, Ташкент, Пятигорск, Архангельск, Москва, Караганда и Баку. Выправляются Саратов, Сталинград, Ростов на Дону и Западная область. В Воронеже жалобы не разрешались в течение многих месецев. Там работают малограмотные работники, почтовый архив за 1932 г. свален в сарай и завален углем. В Киеве имеется 1.061 незаконченная жалоба.
На организацию и налаживание работы бюро жалоб мы специально и очень сильно нажимали все последнее время потому, что до 1934 г. сколько-нибудь оформленных и ответственных органов по работе с жалобами не было, не было вплоть до нашего Наркомата, где были вскрыты совершенно сверхестественные безобразия. Некоторый сдвиг, но совершенно не достаточный, по линии жалоб произошел.
Итоги, с которыми мы пришли на это совещание, говорят том, что сколько-нибудь значительных, сколько-нибудь заметных улучшений в работе органов связи по этим линиям до настоящего времени нет. Только один момент характерен для теперешнего периода это то, что мы в большинстве случаев конкретно можем узнать имя и фамилию виновника, а раньше и виновников нельзя было найти. Но от этого не легче.
Когда я знакомился с полугодовым балансом, меня поразило ухудшение работы связи по этим линиям. Работники почтового управления предложили мне отложить разрешение этого вопроса и выработку мер для борьбы, пока они не соберут областных конференций, главным образом, с инспектурой и не проработают с ними этих вопросов. Теперь IV квартал и этот вопрос нужно решать, причем, когда я рассмотрел предложения, которые мне были посланы как работниками с мест, так и нашими работниками центра, то я ни одним из них не был удовлетворен. Мне, например, предложили целый ряд вариантов по обработке посылок и т. д. Говорят, что у нас много хищений посылок потому, что плохо пакуют, посылки разбиваются и оттуда легко вытащить. Я недавно был на Московском вокзале и смотрел, как обрабатывают посылки. При нашей системе обработки посылок, если даже делать железобетонные ящики, то и они будут разбиваться. У меня на глазах посылки бросали из вагона на платформу, потом, когда грузили в грузовики, опять бросали эти посылки, как отбросы. В московских кладовых они хранятся в громадных штабелях - это целые горы. Скажите, из какого материала должна быть тара, чтобы эти ящики не разбились? В Хабаровске, например, до 7 тыс. посылок сложено в одном месте. Наша задача должна заключаться в том, чтобы тару изменить, максимально идя навстречу клиентуре; чертеж, например, не обязательно надо упаковывать в ящик, его можно свернуть в трубку, завязать веревкой и мы обязаны его доставить.