— То-чан? — оттуда донёсся весёлый девичий крик, как только вошёл туда Тодзи.
— А вот и мы! — тихо прошмыгнул в белоснежное помещение Кенске. — С сюрпризом!
— Извиняюсь за вторжение, — Синдзи же врываться вместе с остальными не решился, остановившись в дверях. Перво-наперво в нос сильнее ударили ненавидимые им типичные больничные запахи. Хотелось поморщиться, но постарался сдержаться.
Его взору предстала обычная палата на четыре койко-места, каждое из которых ограждалось от других плотной шторкой. Судя по всему, заняты были всего два места. Это хороший признак, отметил про себя Синзи.
Икари проследовал к дальней, у самого окна, койке, которая была зашторена лишь частично.
— Ну что ты там встал? — помахал Кенске, подзывая Синдзи.
Юноша нерешительно пересёк палату, и его проняла дрожь от мысли, что оба пациента получили увечья из-за него. Один так точно. Второй же предпочёл полностью скрыться за шторками.
У окна уже вовсю оживлённо разговаривали, чаще остальных слышался тонкий голосок, принадлежавший девочке. Вот уже виднеется кровать, рядом с ней сложенное кресло-каталка. На крутящемся стуле, рядом с заставленным цветами подоконником, пристроился Тодзи. Кенске стоял возле него. Оба парня увлечённо слушали бесконечное тараторенье девочки.
Синдзи, набравшись смелости, сделал последний шаг за шторку и увидел девочку лет двенадцати, лежавшую в постели.
—...вчера приходили одноклассницы, они мне принесли... Ой! — завидев Икари, девочка запнулась. — Привет.
Она была маленькой и бледноватой, с двумя длинными хвостиками. Цвет волос и глаз, а также форма лица выдавали в ней родную сестрёнку Тодзи. Синдзи растерялся на секунду, не зная, как её поприветствовать. Всё же именно он виноват в её положении. Было видно, что под одеялом от бёдер до самых пальчиков установлено что-то массивное. Юноша быстро догадался, что ноги, скорее всего, раздробило. И врачи буквально собирали их по кусочкам, поэтому до сих пор Сакуру не выпустили из больницы. Однако сколь ни ужасна была участь девочки, она пребывала в бодрости духа. Это успокоило его.
— Я не знала, что вы начали с кем-то встречаться! — выпалила девочка с хитрющей улыбкой, глядя то на Тодзи, то на Кенске.
«Опять двадцать пять, — измученно улыбнулся Синдзи, — да что со всеми девчонками в этом городе?!»
— Эй, эй, притормози! — лицо у её старшего брата заметно вытягивалось, и он явно старался аккуратно подбирать слова.
— Какая ты проницательная, Са-чан! — Кенске одним рывком приобнял Синдзи за талию. — Мы совсем недавно сошлись, любовь с первого взгляда!
— Что-о? — протянул Икари, отбиваясь от чокнувшегося Айды. — Слушай, ты... Я не заднеприводной, отвянь!
— Иди сюда, любовь моя! — состроил Айда губки бантиком.
Порозовевшая Сакура, прикрывшись одеялом, рассмеялась. Тодзи же натурально завис — какая-то из шестерёнок в его голове определённо заклинила.
— Не слушай этого извращенца! — очнулся старший брат и попытался прикрыть сестрёнке уши, но та ловко увернулась, словно ей уже не впервые. И, как заметил Синдзи, она старалась не шевелить накрытые одеялом ноги. У него резко переменилось лицо: он понял, какую травму она получила.
— Я... — попытался он хоть что-то сказать, но его прервали.
— Икари Синдзи-сан, — произнесла хихикающая девочка, спрятавшись за одеялом от своего брата и угрожающе помахивая взявшейся из ниоткуда расчёской, — я знаю, кто ты.
— Э? — только и смог Икари произнести.
Тем временем борьба между родственничками закончилась. Потерпев сокрушительное поражение, Тодзи плюхнулся на стул, скрестив руки на груди. Сакура же победоносно высунула язык.
— А вот! — девочка показала экран своего телефона-раскладушки с сообщением от брата, что сегодня они её навестят втроём. — Так что приятно познакомиться, Икари-сан.
Она беззаботно улыбнулась, отчего могло сложиться ложное впечатление, что с ней абсолютно всё в порядке.
— Нет-нет, не надо ко мне так уважительно обращаться, — Синдзи постарался отцепиться от Кенске, что со второй попытки ему всё же удалось, — чувствую себя слишком взрослым.
— Тогда, — хихикнула она, убирая телефон, — Икари-сэмпай!
— А как же я, Са-чан?! — резко переключив своё внимание, возмутился Айда, театрально приставив тыльной стороной ладонь к своему лбу. — Ведь я всегда хотел быть твоим сэмпаем! Ведь я всегда...
— Совсем-совсем бесполезный!
Кенске изобразил, будто его подстрелили в сердце, и, пошатавшись, аккуратно скатился по постели:
— Будьте милосердны, Судзухара-сама! — Айда протянул ей руку в надежде получить благословение. — Я буду служить вам верой и правдой!
— Слушай, очкарик, — Тодзи слегка пнул ногой горе-актёра, — будешь приставать к моей сестрёнке, окажешься на соседней койке.
— Но я хочу быть сэмпаем! — картинно прорыдал Кенске.
— Тебе бы самому сэмпая, — беззлобно прокомментировал Синдзи.
— Будьте милосердны!..
— Не заслужил, — девочка отвесила ему щелбан по лбу, проигнорировав протянутую руку, — но можешь мне прислуживать!
— Это вселенская несправедливость! — Кенске всё ещё пытался проявлять свои скромные актёрские таланты. — Разве Синдзи удостоился такой чести?
— На самом деле я тоже не заслужил. — Все посмотрели на Синдзи. Айда перестал кривляться, увидев серьёзное лицо юноши. Икари не столько собирался с мыслями, сколько набирался смелости. Он чувствовал, что ему просто необходимо выговориться. Но почему захотелось именно сейчас? Впрочем, это не имело значения, поэтому он заговорил: — Я очень долго убегал от ответственности за совершённые мною ошибки. И в какой-то мере до сих пор никак не могу все их принять. Не заслуживаю я быть чьим-то сэмпаем, ибо ничему хорошему не научу. И тем более не могу быть примером для подражания. Всё, что я могу сейчас, — так это извиниться и предложить свою помощь. — Юноша вспомнил, что даже Тодзи нашёл в себе силы попросить прощения как должно. И Икари не имел права поступить иначе, поэтому и он тоже поклонился, хоть и неловко: — Судзухара-чан, прости, что из-за моей безответственности тебе приходится прозябать в больнице. Это я во всём виноват.
— Нет-нет, — Сакура замахала руками, — я сама дурочка, что не побежала в бомбоубежище. А когда узнала, что всё по-настоящему... Короче, ушастый Томоэ того не стоил. Эх...
— Это последствия моей безответственности, — Синдзи распрямился и постарался не отвести от неё взгляд, — поэтому можешь просить о чём угодно.
Девочка задумалась, прислонив палец ко рту.
Икари и вправду был готов выполнить любую просьбу, лишь бы загладить свою вину. Хотя он прекрасно понимал, что полностью откупиться невозможно — ведь он не волшебник, чтобы по щелчку пальцев восстановить раздробленные кости. Но и снова сбегать от ответственности решительно не хотел.
— Тогда с тебя каталку с электроприводом! — хлопнула она кулачком по ладони.
Кенске одобряюще кивнул, а у Тодзи лицо на глазах вытянулось:
— Сакура!