И Даниил Корнилов не хотел быть жертвой.
Но и сделать он ничего не мог. Оставалось ждать ответного хода от Ромы. Парень не верил, что тот от него так просто отстанет, раз у него есть возможность за это остаться безнаказанным. Более того, он наверняка еще больше продолжит унижать и подминать под себя парня.
Целую неделю он искал приемлемый выход из ситуации. К вечеру воскресенья Даниил плюнул на эти раздумья. В конце концов, осталось терпеть совсем недолго. Он выдержит, он справится.
========== Глава 4. Отчаяние ==========
В первый раз, когда Рома оттрахал его в подсобном помещении, Даниил честно сопротивлялся. Недавние побои мешали ему отбиться, но он поставил нехилый фингал Жорику, который пытался затолкать его в эту самую комнату. Парень даже и не подозревал, что у первокурсника Юрченко окажутся друзья-пособники на старших курсах. Двое пацанов, Жорик и Кирюха, перехватили его у выхода из института и заперли в подсобке, где в этот момент обустроился Рома.
На этот раз руки у парня не были завязаны, только рот — чтобы не шумел сильно. Потому немалых усилий стоило Роме овладеть буйным хулиганом. Эта нешуточная борьба все же была выиграна Ромой, как более сильным — еще долго не мог Даниил оправиться от тех побоев, что ему нанесли те мужики. После первой схватки Юрченко напомнил, кто тут главный — последовал дикий и жёсткий секс, где доминировал именно Рома, этот мальчик-одуванчик.
После этого он лично помог одеться парню, сам оделся и пообещал в следующий раз не понижать планку.
Этот следующий раз наступил на следующий же день. Сразу после окончания занятий он побрел прочь, но повстречался с Жориком и Кирюхой и всё понял. Отбрыкивался он замечательно, почти даже сбежал — Кирюха ухватился за зуб, по которому попал Даниил. Но Жорик бульдожьей хваткой схватился за руку жертвы, так, что убежать парень точно не смог бы. И вновь его затолкали в подсобку, вновь его там встретил Рома и вновь он его отымел по полной.
На этот раз Даниил не смог даже ничего сделать толком — сразу же упал под тяжестью тела, казалось бы, невесомого мальчика-одуванчика, и был поставлен раком. Он попытался задергаться, но после проникновения в него члена Ромы, он смирился. И пролежал в роли иногда подрагивающей и стонущей подстилки какое-то время.
Секс в подсобке стал привычкой. Даниил пытался бежать, уходить с друзьями, чтобы Кирюха и Жорик не забрали его, но тогда за дело брался бугай Виталий. Он один раз попробовал так сделать, проводил почти всех друзей по домам, а когда остался один — был ловко оглушен и очнулся уже в лесу совершенно голый на пару с голым Ромой. Все время, пока Рома его трахал, Даниил не сводил глаз с молчаливого Виталия, смотревшего на них безучастно, просто потому что такова его работа. Громко стонал, орал благим матом, но глаз не сводил.
Сбежать не удавалось. Неделю он пытался что-то сделать, пока не понял, что все попытки тщетны. Тогда он применил другую тактику — просто не ходить в институт. Сначала сидел дома, но мать его вскоре выгнала. Потом гулял на улице, и таким образом повстречал вновь Виталия с Ромой. И всё повторилось вновь — лес, холодная земля, безучастный Виталий и грубый секс с Ромой.
Попытался пропадать где-то с друзьями, сидел в здании безвылазно, и получил кучу звонков от куратора, который грозил отчислением прогульщику, если тот не заявится на занятия. Точнее, получила мать, а потом о их содержании узнал и Даниил. И на следующий день мать его лично довела до здания института, чтобы тот точно никуда не слинял. Он смирился со судьбой и пошёл, втайне надеясь, что Рому достало это однообразие и сегодня он к нему точно не прикопается. Зря. Жорик и Кирюха отловили его и бросили в подсобку, предварительно надавав кучу тумаков.
Когда Даниил смирился с этим? Сам он сказать точно не мог. Но той самой точкой невозврата стал момент, когда он сам, не дожидаясь подсобников насильника, пошел в подсобное помещение и сдался на милость Роме. Тот порядком удивился, но возражать не стал — запер лично эту комнату и, как и прежде, оттрахал парня. С тех самых пор помощь четверокурсников как-то не понадобилась. Что-то надломилось в Данииле, раз он, гроза института, сам шёл к первокурснику Юрченко, покорно перед ним раздевался и ложился под его хуй. Но так и было. Рома шутил на эту тему, изощрялся над хулиганом как мог.
К середине мая Даниил просил Рому выебать его как следует. Просил тонко, девчачьим голосом, а Рома в ответ захохотал и выполнил просьбу. К концу мая, на выходных, Корнилов приехал в особняк парня, как тот повелел ему, и эти два дня терпел насилие над собой. Терпел совсем безропотно, лишь постанывая от боли. Маме рассказал байку о ночевке с Андрюхой и попытался даже улыбнуться, показать, что с ним всё хорошо — не смог.
Друзья всё чаще сторонились резко изменившегося парня. Слишком задумчивый, слишком серьезный и молчаливый, было видно по лицу, что у него были проблемы. Кто-то говорил про наркотики, кто-то — про девушку, кто-то сочинил фантастическую байку о том, что к парню приглядывается мафия. Никто даже и подумать не мог, что каждый день, после занятий, в стенах института он подвергается сексуальному насилию.
Мать не находила себе места от волнения, постоянно пыталась разговорить его, но всё было тщетно. Однажды она повела его к психологу, профессионалу своего дела. Парень говорить с ним даже не стал, но после какой-то особой фразы вдруг разрыдался, как девчонка, и долго не мог успокоиться. Но рассказать о происходящем он так и не смог.
Новый Даниил Корнилов был лишь тенью былого себя.
После очередного соития, когда усталый и опустошенный парень побрёл наконец в сторону дома, он думал лишь о том, что ужасно хочет есть. Насилие давно перестало быть для него чем-то страшным и непривычным. Факт этого воспринимался всего лишь, как данность, о которой лучше никому не слышать. Но вдруг он остановился. Запрокинул голову, бросил взгляд на хмурое небо и завис так. Мысли плавно текли с одной темы на другую, долго ни на чем не задерживаясь.
На мгновение все отошло на второй план — все проблемы с учебой, с друзьями, с Ромой и мамой как-то забылись. Всё казалось мелким по сравнению с огромной громадой, ползущей по небесному полотну. Никогда Даниил не был романтиком — а если и были зачатки, то он безжалостно их в себе гасил. Но сейчас он не мог оторваться от неба, несмотря на затекшую шею, быстро летящее время и болевшее тело.
Послышался глухой голос:
— О чём задумался, пидорас?
Даниил опустил голову и тут же получил кулаком по лицу.
Он успел заметить, кто же его ударил, и порядком удивиться. Голос не зря показался ему знакомым. Чёртов Андрей с размаху ударил ногой по рёбрам и попал аккурат туда, куда где-то несколько недель назад целился тот бритый мужик. Даниил заорал, схватился за больное место и задергался. Всё плыло перед глазами, и новый удар, уже с другого бока, никак
— Пожалуйста… — прохрипел парень.
В его глазах стояли слёзы. За последний месяц он так привык унижаться, что даже не думал, что это только еще сильнее разозлит нападавших. Последовало еще нескольких ударов, в самые разные места. Парень лежал без движения, лишь дёргаясь, когда его били. Наконец кто-то поднял его за шкирку. Он раскрыл глаза, которые до этого держал зажмуренными, и увидел широко раскрытые глаза Андрея. Даниил потупил взгляд. В голову полезли воспоминания. Слишком многое связывало его с этим человеком. Они вместе учились в одной школе, затем пошли в один институт, какое-то время Андрей даже ночевал у Дани (проблемы с родителями), вместе они избивали пидорасов, заказывали проституток и бухали.
Сколько всего изменилось с того времени!
Даниил чувствовал на себе тяжелый взгляд Андрея, не смел даже дышать, пока тот наконец не отпустил резко парня. Корнилов рухнул, как мешок картошки, и боялся двигаться. Он услышал бормотание: