Трубкозуб Orycteropus afer
Мы так много знаем о строении ардипитеков, потому что в Арамисе найдены почти целый скелет самки ARA-VP-6/500 и многочисленные кости двух десятков других индивидов, в том числе детёнышей, самцов и самок; подобные окаменелости обнаружены и в других местонахождениях времени 4,32–4,51 млн л.н. Такое обилие материала позволило подробно изучить все тонкости строения и сделать обоснованные выводы не только об анатомии, но и поведении предков. Например, изотопный анализ показал, что ардипитеки старались держаться самых лесистых мест и питались почти исключительно древесными фруктами и листьями, почти как современные шимпанзе.
Благодаря анализу изотопов углерода и кислорода из почвы и ископаемых зубов мы знаем, какие животные жили в каких местообитаниях – заросших деревьями или травой, сухих или влажных
Конечно, предки не скучали в одиночестве. Едва ли не вольготнее чувствовали себя в тех же парках примитивные павианы Pliopapio alemui и колобусы Kuseracolobus aramisi, чьи останки составляют треть костей крупных млекопитающих в Арамисе. Такое соотношение вообще-то не очень типично для африканских местонахождений, но заодно показывает, кто на самом деле был успешен в то время. В современных лесах колобусы – прямые конкуренты шимпанзе, правда, шимпанзе вчетверо-впятеро крупнее и сильнее, а потому регулярно охотятся на колобусов и едят их. Столкновения с клыкастыми, агрессивными и хорошо организованными павианами на опушках заканчиваются для шимпанзе уже не столь гарантированно. Павианы из Арамиса небольшие, как крупные макаки или мелкие современные павианы, даже меньше колобусов из того же Арамиса. Ардипитеки со своими 40–50 кг веса были вчетверо тяжелее и тех и других, так что могли успешно противостоять им, но большая масса не позволяет быть быстрым. В постоянно редеющих зарослях скорость добирания до скудеющих запасов была принципиальна для выживания. Да и прыгать с дерева на дерево без остановки уже не получалось, ведь леса редели, между кронами появлялись плеши. Нашим предкам приходилось спускаться с деревьев и идти в новые, ещё не освоенные конкурентами рощи.
По находкам из более поздних местонахождений мы видим, как колобусы со временем становились всё более ловкими древолазами, а павианы и наши предки – всё более наземными. Только вот у павианов размеры тела и клыков, а также разница между самцами и самками – половой диморфизм – постоянно увеличивались, а у наших предков размеры тела почти не менялись, а клыки и различия между самцами и самками уменьшались.
Павианы и предки людей пошли двумя разными путями. Павианы выживали за счёт того, что становились всё более иерархичными, организованными и агрессивными. Наши же пращуры выбрали прямо противоположную стратегию: взаимопомощь и постоянное общение, обмен информацией и долгое тщательное воспитание и обучение детёнышей хотя поначалу давали не столь впечатляющие результаты, но через несколько миллионов лет вывели нас на вершину прогресса.
Как обычно в биологии, к одним и тем же условиям можно приспособиться самыми разными способами. Грызуны и копытные, вышедшие из тех же лесов в те же возникающие саванны, достигли успеха за счёт развития мощных зубов и быстрого размножения, бородавочники научились рыть норы, гиены и гиеновидные собаки стали высоко социальны, а леопарды почти не изменились.
Именно преодоление трудностей в открытых местностях, разделявших острова лесов, было важнейшей причиной нашей эволюции и в числе прочего потери шерсти и развития прямохождения. А трудностей хватало – неспроста на костях ардипитеков нередки следы зубов хищников. С другой стороны, наблюдения за обезьянами в лесу показывают, что фрукты, роняемые обезьянами, с удовольствием подбирают свиньи и олени. Взаимосвязи в экосистемах бывают довольно неожиданными. Конкуренция и симбиоз идут рука об руку.
Конечно, ардипитеки не единственные известные нам предки. За несколько миллионов лет до них – 6,8–7,2 млн л.н. – по подобным редеющим рощам Чада бродили Sahelanthropus tchadensis, в Кении 5,72–5,88 млн л.н. жили Orrorin tugenensis, прямыми предками арамисских ардипитеков 5,2–5,8 млн л.н. в Эфиопии и Кении были Ardipithecus kadabba, а потомками 3,9–4,2 млн л.н. – Australopithecus anamensis. У всех них есть свои специфические особенности, связанные в том числе с разницей в окружающей среде – климате, ландшафте, флоре и фауне. Всё это – свои истории, части одной общей повести о нашем прошлом.