Сводя все это, следует придти в заключению, что Шмоллер признает пользу конкуренции, поскольку она состоит в соперничестве личных и притом признаваемых нравственными качеств, но восстает против нее, когда пускаются в ход безнравственные силы, то есть хитрость, обман и проч., - или же преимущества, даваемые рождением и состоянием. Правда, он нигде не высказывает категорически этого воззрения, и нередко впадает с ним в противоречие. Так, например он восстает против свободы конкуренции «во всех областях, где богатый конкурирует с бедным, лицо, могущее ждать, с другим, которому необходимо торопиться, умный с глупым, сильный со слабым». Первые два случая еще могут находиться в согласии с резюмированной выше теорией, но как согласить признание преимуществ таланта и вознаграждение по личным заслугам с этим восстановлением против победы умного над глупым и сильного над слабым? Как согласить, далее, теорию справедливого распределения и конкуренции, основанной на признании преимущества таланта и образования, с признаваемым Шмоллером правом наследственной собственности? «Я защищаю наследственное право, - говорит он, - поскольку оно полезно, как в экономическом, так и в нравственном отношении». Отсутствие ясно формулированного взгляда и противоречивость основных положений Шмоллера делают невозможным признать его замечания о конкуренции вкладом в положительное знание. Постоянные же ссылки на нравственные начала («добродетель должна решать» вопросы о распределении, участии вознагражденной добродетели в напряжении экономической деятельности, признание наследственного права, поскольку оно полезно в нравственном отношении, и т.д.) и подведение к ним основных положений экономической науки оставляют читателя тем менее удовлетворенным, что он тщетно стал бы искать у Шмоллера точной постановки и развития этических принципов.
Взгляд, отчасти сходный с тем, который был извлечен нами из различных цитат Шмоллера, но только отличающийся несравненно большей цельностью, определеностью и последовательностью, был высказан еще за десять лет до появления его «Grundfrugen» известным популяризатором и общественным деятелем Бюхнером. Он считает немыслимым уничтожение борьбы за существование и потому задается только вопросом об уравнении средств этой борьбы. «Пусть отыщут формулу, - говорит он, - которая бы уничтожила или, по крайней мере, уменьшила до известной степени неравенство социальной борьбы за существование, - и общественный, а вместе с тем и рабочий вопросы будут вполне или, по крайней мере, приблизительно решены». «Такая формула найдена, - продолжает он. - Мы не имеем никакого основания ее скрывать, так как она заключает средство удобоприменимое, не противоречащее прямо ныне существующим условиям, - к тому же, средство, которое при постепенном усилении становится все более действительным, которое значительно облегчает неимущих, не вредя непосредственно имущим, поэтому, - средство, но возможности, сглаживающее общественные неравенства и притом не только не притупляющее, но, напротив, усиливающее стимул и конкуренции, ведущей ко всему великому. Средство это состоит в реформе или медленном, постепенно увеличивающемся преобразовании наследственного права в пользу общую». Сущность этого воззрения, поскольку оно касается нашего вопроса, совершенно ясна: Бюхнер стоит за соперничество, основанное на природном неравенстве, и, наоборот, восстает против участия в борьбе за существование момента чисто-культурного неравенства.
Несравненно менее радикально мнение Мауруса. Подобно Бюхнеру, он тоже не считает возможным уничтожение борьбы за существование. «В разрезе с социалистическим мнением о необходимости уничтожения всякой конкуренции и устранения капиталистического производства вообще, - говорит он, - мы вместе с буржуазной экономией считаем конкуренцию экономической необходимостью и думаем, что было бы ошибочно лишить общество выгод этой экономической силы, прямого продукта разделения труда и человеческого эгоизма, и заменить ее другой, еще менее экономической организацией производства». Неравенство условий борьбы Маурус, подобно многим другим экономистам, сводит, в конце концов, к естественному неравенству. «Стремление к установлению материального равенства между людьми, - говорит он, - всегда останется тщетным, потому что оно потерпит крушение вследствие различия индивидуальной человеческой природы. Об эту скалу разбивались и будут разбиваться все попытки даже самых гениальных систем, основанных на материальном равенстве и общей собственности» (стр. 11). В виду неизбежности конкуренции, Маурус предлагает только меры для устранения некоторых ее вредных последствий и, с этой целью, проповедует вмешательство закона, который должен определить заработную плату, «подвергнуть устройство фабрик государственным ограничениям, руководствуясь при этом правом и благом рабочих, и таким образом оградить их от эгоизма капитала» и т.д.