— К штурму и огромному попутному ущербу? — уточнил Савельев.
— Вас никогда не настораживало, как легко человеческие жизни списываются в «попутный ущерб»? — спросил Гарри.
— Увы, но такова специфика работы спецслужб, — сказал Савельев. — Нельзя приготовить яичницу…
— Власти Бирмы решили даже не пробовать, — сказал Гарри. — Я видел, как они расчистили площадь и подогнали к зданию танки.
— Вы оказали им большую услугу, уничтожив террористов, — сказал Савельев.
— Они дали мне орден и неофициальное предписание никогда больше в их страну не приезжать, — сказал Гарри.
— Из-за этого запрета пострадали ваши финансовые интересы?
— Нет, отнюдь, — сказал Гарри. — Всегда можно послать кого-нибудь другого.
— Как бы там ни было, ваше вмешательство в Бирме привлекло наше внимание, — сказал Савельев. — Но одновременно оно и частично рассеивало наши подозрения о вашей работе на британские спецслужбы. Вряд ли агента такого уровня держали ради того, чтобы уладить какой-то мелкий локальный конфликт в бывшей колонии. И очевидно, что если бы его держали для чего-то другого, то настоящий агент предпочел бы уйти незаметно, пусть он при этом никого бы и не спас, чем наделать столько шуму, устроив перестрелку с террористами. Конечно, мы не исключали и того варианта, что у вас просто сдали нервы…
— А вы убиваете людей, когда у вас сдают нервы? — поинтересовался Гарри.
— Нет, предпочитаю ходить в спортзал, — сказал Савельев. — После Бирмы мы стали за вами следить и стали под вас копать. Но ничего сверх официального образа так и не накопали. Более того, мы задавали прямые вопросы вашему предполагаемому начальству, причем на том уровне, на каком оно не смогло бы их проигнорировать, и задавали косвенные вопросы другим… э… коллегам. И никто не подтвердил, что вы работаете на кого-то еще, помимо собственной корпорации.
— Я не работаю на корпорацию, — поправил его Борден. — Я ей владею.
— В данном контексте это не столь важно, — сказал Савельев. — По всем документам вы — просто бизнесмен. По результатам наблюдений и расследований вы — просто бизнесмен. В своей профессиональной деятельности вы ни разу не выходили за рамки просто бизнеса. пусть и не всегда честного и не всегда законного. Не так ли?
— Вопрос о законности моего бизнеса я буду обсуждать только в присутствии корпоративного адвоката.
— Пустое, — сказал Савельев. — Мы здесь не за этим. Мне, собственно говоря, все равно, чем вы там занимаетесь. Хоть наркотиками торгуйте, меня это не волнует. Я другие вопросы решаю.
Гарри достал сигарету и закурил. Савельев слегка поморщился, но ничего по этому поводу говорить не стал.
Только подошел к окну и открыл его пошире.
— В то же время, мы не могли не заметить некоторые странности, — заявил он. — Для обычного бизнесмена вы довольно часто попадаете в ситуации, угрожающие вашей жизни. И довольно легко из них выходите. Например, вы убили тринадцать террористов в Бирме, не получив ни царапинки.
— Неправда, — сказал Гарри. — У меня остался шрам на предплечье. Хотите, покажу?
— Может быть, позже, — сказал Савельев. — Вас часто пытаются убить?
— Как всех, — пожал плечами Гарри.
— Не как всех, — сказал Савельев. — Далеко не как всех. Когда это произошло в первый раз?
— Первого раза я не помню, но мне рассказывали, — сказал Гарри. — Когда мне был год или что-то около того, родители поехали в Индию и взяли меня с собой. У отца были какие-то дела с местными бизнесменами, и мы остались на ночь в загородном доме одного из них. Ночью, когда прислуга уже уснула, в мою колыбельку заползла ядовитая змея.
— И что же случилось?
— Говорят, что я ее задушил, — сказал Гарри.
— Красивая история, — восхитился Савельев. — А разве она не про Геракла?
— Какие времена, такие и Гераклы.
— После того, как мы не нашли вашей связи со спецслужбами, мы решили, что у этих странностей есть другое объяснение, — сказал Савельев. — Мы решили, что вы — игрок.
— А, видимо, сейчас вы снова начнете нести эту чушь про квесты и интерфейсы, — сказал Гарри.
— Это не чушь, — сказал Савельев. — К огромному моему сожалению.
— Вы говорите, что у вашего коллеги квест на моей убийство, — сказал Гарри. — Почему же он не попытался?
— Очевидно, потому что для него есть вещи важнее игры, — сказал Савельев. — И слова «служебный долг» для него не просто пустой звук. Но я должен признать, что он — исключение. Очень редкий случай. Обычно получившие интерфейс люди ставят игровые квесты превыше всего остального, и ради их выполнения они готовы как преступать как через нормы морали и нравственности, так и нарушать действующие законы.