Если человек потерял стыд, он больше не человек, он черепаха. Когда мы признаём грехи и ответственность за наши действия – именно тогда мы приближаемся к Богу.
Молчите! Я пытаюсь вас не слушать, но вижу движения ваших губ. Ваши губы подобны червям, ползущим по мрамору.
– Это слова! Но стоят ли ваши слова хотя бы воздуха, что вокруг?
– Ты еще молод.
– Я благодарю Господа за это! По молодости мне пока не хочется играть в загадки замшелых стариков.
– Я – человек, выучивший все итальянские диалекты. Аристократы же, такие, как вы, желают слышать лишь знакомые звуки. Это дает им ощущение превосходства.
– Вы вдвойне преуспели – вы говорите своими двумя лицами одновременно.
– Он наш друг! Мы тоже совершали безрассудные поступки.
– Но мы знали, что поступаем неправильно. Он думает, что поступил верно.
Ложь, разжигающая месть, сильнее правды.
– Что ты делаешь?
– Пойду босиком, как Иисус на распятье.
– Я на такую честь не претендую, я останусь в обуви.
Куда мы катимся? Трон святого Петра можно обменять на два кусочка марципана.
– Мой сын в Пизе. Люди семьи Борджиа прочесывают гору Сера, чтобы найти его, и со временем найдут.
– Цезарь, нет в мире часов, отсчитывающих такое время.
Друзья говорят правду, любовницы – ложь.
– Мы обещали семье вашего мужа, что между нами больше ничего не будет. Мы… я дал священный обет!
– Вы верховный понтифик, в вашей власти нарушать такие обеты.
Рим теперь словно лавка, торгующая хрупкой посудой, в которую мы пустили бешеного быка.
Тебе нечего от меня скрывать, ведь я ничего не жду от тебя.
– Ты счастливица, Лукреция. У тебя есть вс.: юность, богатство, дядя, возвысивший тебя в обществе. А тебе этого мало.
– Нет, мне этого много.
Солдатам надо лучше пресекать беспорядки! Паломники со всей Европы приходят к могиле святого Петра, это смиренные слуги Господа! И источник дохода, которым мы не можем рисковать.
Кто больше достоин моей верности: тот, кто завоевал мое доверие или тот, чей сан требует, чтобы я падал на колени?
– Джем, мне нужен твой совет. Когда ты был на войне со своим братом, возглавляя войско, как вы добивались послушания дерзких воинов?
– Кастрацией. Если они не могли после этого смело сражаться, они хотя бы пели фальцетом.
– Надо ли напомнить кардиналу Дакосте, что Португалия отказалась снаряжать экспедицию, причем дважды?
– Как и ваши хозяева. Христофор Колумб всего лишь торговец сыром.
«Законность» – мы ненавидим это слово.
– Как вы кардинал?
– Я пока не кардинал. А в Ватикане «пока» может означать «никогда».
– Простите, я только хотел…
– Помочь. Конечно. Но нам не нужна твоя помощь, нам нужна твоя преданность.
Я важен для Его Святейшества не больше, чем косточки для оливкового масла.
– Санция принесет вам богатое приданое – плодородные поля Сквилаче.
– А также бремя незаконного рождения.
Мы почитаем мессию, который не был сыном своего законного отца, чья беременная мать была бы побита камнями, если бы Иосиф не взял ее в жены. Смотри, вот этот мессия на кресте – сломленный, побежденный. Почему мы не украшаем церкви статуями воскресшего Христа? Почему нас больше влекут его страдания, чем его воскресение?
Скажи, ты можешь мочиться с помощью четырех пальцев, или тебе помогают твои дяди?
– Ты жесток!
– Мы таковы, каковы времена.
Скажи Цезарю, кто ты. Лишь один раз, наедине. Он готов умереть за тебя, Родриго! Но он должен умереть твоим сыном.
– Гофредо еще ребенок, он не достиг зрелости!
– Не стоит недооценивать способности мужчин из семьи Борджиа. Особенно, в делах любви. Ему одиннадцать, сколько Санции? Двенадцать?
– Четырнадцать.