28 ноября кортеж прибывает в Авиньон. Чезаре встречает кардинал-легат Джулиано делла Ровере. Уже год, как он помирился с Александром VI. Было условлено, что, когда кардинал вернется в Италию, папа вернет ему его имущество и даже город Остию, попросив, однако, выплатить 12 000 дукатов, потраченных на возведение укреплений. Брат Джулиано — Джанни делла Ровере, снова будет исполнять должность губернатора Рима и даже сможет оставить себе 40 000 дукатов содержания Джемаля, которые он незаконно присвоил себе три года назад.
Поэтому Джулиано приветливо встречает сына папы, которого сопровождают кардинал Перо и Клеменцио делла Ровере, епископ Менды. Позже он отправит в Рим письмо, в котором не пожалеет комплиментов в адрес Чезаре: «Не могу скрыть от Вашего Святейшества, насколько скромен герцог Валенсийский, осторожен, ловок и настолько одарен физически и нравственно, что все просто без ума от него. Он в большой милости при дворе и у короля. Все любят его и уважают, и, говоря это, я испытываю истинное удовлетворение». Во всяком случае, Джулиано не жалеет ни сил, ни денег. Во время краткого пребывания Чезаре он потратил 7000 дукатов на подарки драгоценностями, на празднества, парады и зрелища. Но Чезаре предпочитает покончить с этими праздниками. Он только что получил королевские патенты о возведении его графства в ранг герцогства Валентинуа. Он решает посетить свои владения и едет в Валенсию, хотя внешне он выглядит не лучшим образом: в результате «французской болезни», которую некоторые называют «болезнью Святого Лазаря», на его лице прорвались ужасные, обезобразившие его гнойники. В столице его герцогства подданные собираются встретить Чезаре по-королевски. Но он осторожен и предпочитает от этого воздержаться, говоря, что его патенты еще не зарегистрированы в парламенте Гренобля: и действительно, это произойдет только 15 ноября. Из-за этой чрезмерной осторожности он откажется принять из рук нарочного короля Людовика XII, господина де Сларена, ленту ордена Святого Михаила: он предпочитает получить ее из рук самого короля. Такое отношение только оскорбляет посла, а за Чезаре прочно утвердилась репутация гордеца и наглеца, которая будет его преследовать в течение всего путешествия.
После Валентинуа сын папы направляется в Лион. Город дает в его честь пир в духе Пантагрюэля, о меню которого можно только мечтать: там в изобилии подаются говядина, телятина и баранина, особо ценимые языки, всевозможная птица — куропатки, утки, бекасы, дрозды, жаворонки, павлины и фазаны, затем — разнообразные паштеты, выпечка — торты, слоеные пирожные с миндальным кремом, пирожные с апельсинами, сладости с самыми редкими пряностями и экзотические фрукты, коринфский виноград, финики и гранаты. Приемы сменяются зрелищами: мистерии, фарсы, балеты в масках, — все восхищаются морисками[17], которые «танцуют с колокольчиками».
Из лионской метрополии Чезаре медленно продвигается к долине Луары. Двор в этот момент находится в Шиноне. Король Людовик там живет, ожидая окончания работ, которые превратят его семейный замок в Блуа в настоящий королевский дворец. Сын папы не спешит с приездом. Людовик XII еще не нашел для него супруги, да и канонический процесс отмены брака короля пока не закончен. Поэтому ни к чему до оглашения приговора вручать суверену разрешение на брак с вдовой его кузена. Но как только процесс заканчивается, Чезаре поспешно отправляется в дорогу. 17 декабря, в тот же самый день, когда в Амбуазе объявляется решение суда, он подъезжает к воротам Шинона.
В связи с тем, что социальное положение и ранг этого бывшего кардинала, незаконнорожденного сына папы, кажется советникам короля двусмысленным, они придумали сценарий, который позволит разрешить проблемы этикета. Чезаре встретится с Людовиком XII как бы случайно, во время охоты. Тогда Людовик сможет его поприветствовать и приветливо с ним поговорить, а потом Чезаре поедет в Шинон сам. Встреча произошла, как и было намечено. После кратких приветствий Чезаре направился в город. Очевидец, которого упоминает Брантом, в напыщенных выражениях описывает это событие в весьма живописной пьесе в стихах. Зрелище оказалось великолепным, но грешило излишним мишурным блеском: оно слишком напоминало цирковое представление. На мосту Шинонского замка Жорж д’Амбуаз, кардинал Руанский, который вскоре получит свою кардинальскую шапку из рук Чезаре, вышел ему навстречу. Его сопровождает Филипп Клевский, сеньор Равенштайна, — он уже присутствовал на встрече сына папы в Марселе. Их окружают многие важные сеньоры: камергер короля Франсуа де Рошешуар, вице-адмирал Франции, сенешаль Тулузы и Рене де Клермон. Долго тянется свита герцога де Валентинуа. Жители Шинона насчитали 70 вьючных животных с багажом: 24 очень красивых мула несут баулы и сундуки с гербом Чезаре; еще 24 мула накрыты попонами с цветами короля — желтым и красным; еще 12 мулов — в накидках из желтого полосатого атласа; последние 10 покрыты золотым сукном. Они взбираются по склону к замку, а в это время на мост выводят 16 прекрасных рысаков, покрытых золотым желтым и красным сукном. За ними на лошадях едут 18 пажей: 16 из них одеты в красно-коричневый бархат с золотистым отливом, а двое — в золотой кастор. Как передает Брантом, злые языки утверждали, что эти двое — «постельные красавчики» герцога. Лакеи ведут шесть красивых мулов в накидках из красно-коричневого бархата. Затем идут два мула, покрытых золотым сукном, они несут сундуки. «Представьте себе, — говорили в народе, — что эти два несли что-нибудь еще более изумительное — или прекрасные и дорогие украшения для его любовницы и для других, или какие-нибудь буллы и индульгенции из Рима, или какие-нибудь священные реликвии». Затем идут 30 дворян герцога, одетые в золотое и серебряное сукно. Потом три менестреля: два барабанщика и скрипач, одетые в золотое сукно, и четыре музыканта с серебряными трубами; заканчивают шествие 24 лакея в ливреях наполовину из красно-коричневого бархата, наполовину из желтого шелка.