Почему Святополк так озлобился на святого после того, как Борис получил княжение? А.В. Назаренко посчитал, что конфликт между Святополком и Борисом имел подоплеку, которую на современном языке можно назвать политической. Подоплекой был передел власти, ущемивший права Святополка, а Нестор задрапировал, укрыл его житийной антитезой праведник — напитанный дьявольской злобой, ненавидящий его злодей. Ведь при создании Владимире-Волынского удела для Бориса были урезаны владения княжившего по соседству, в Турове Святополка{266}. Но это истолкование сомнительно. Ненависть Святополка имеет другую, сугубо агиографическую, религиозную мотивировку: его подвигает на братоубийство дьявол, ненавидящий Бориса, благочестивого и заботящегося о ближних{267}.
Посадить Бориса на волынский престол историкам затруднительно и по иной причине: престол не был вакантным — согласно свидетельству «Повести временных лет» под 988 годом, на нем сидел Всеволод. Если именно Всеволод был незадачливым конунгом Виссавальдом, который так неудачно посватался к гордой Сигрид, то вроде бы получается, что Борис получил Ростовское княжение до 994—995 годов — времени страшной смерти сводного брата. И только после гибели Всеволода вокняжился на осиротевшем волынском престоле. Но связывать дату вероятной смерти Всеволода и время вокняжения Бориса в Ростове вряд ли оправданно. В действительности летопись, сообщая о втором распределении волостей между сыновьями Владимира, едва ли говорит об одномоментном действии Владимира{268}.
Теоретически нельзя исключать, что Борис мог получить Волынское княжение после смерти Всеволода — не важно, был ли Всеволод убит по повелению жестокой шведки или умер иначе[87]. Однако еще более вероятно, что никакого Волынского периода в жизни Бориса просто не было. Уже довольно давно, в 1910-х годах, С.А. Бугославский доказывал, а в 1940 году повторил в своей докторской диссертации: «Владимир» — имя князя, «оторвавшееся» от слова «отец», а не название города{269}.
Преподобный Нестор сделал историкам и еще одну крупную неприятность, утверждая, что брат Бориса Глеб в Муроме никогда не княжил, а жил по малолетству при дворе Владимира в Киеве. Еще Д.И. Иловайский признал это известие достоверным{270}. А.А. Шахматов считал, что «Чтение…» Нестора отражает самую раннюю версию летописного сказания о гибели Бориса и Глеба, находившуюся в несохранившемся Древнейшем своде 1037—1039 годов. Сообщение «Повести временных лет» под 1015 годом, что Глеб, спеша увидеть тяжелобольного отца, шел в Киев из Мурома, равно как и летописное известие под 988 годом он не считал истинными. Озадачивал странный маршрут Глеба из Мурома к Киеву вдоль берега Волги через Смоленск, несколько странной казалась и смена в пути одного транспортного средства на другое (коня на ладью-«насад», то есть на корабль с «насаженными бортами из досок). В «Чтении…» таких несообразностей нет: Глеб бежит от Святополка из Киева вверх по Днепру, но посланцы «второго Каина» настигают жертву около Смоленска. Все инновации, содержащиеся в летописи, А.А. Шахматов объяснял тем, что ее рассказ основан на народных преданиях, называвших становища Глеба на Волге{271}. В наше время версию «Чтения…» о бегстве Глеба из Киева оценила как более достоверную Н.И. Милютенко, не приведя, однако, новых доказательств{272}.
На мой взгляд, для безусловного предпочтения той или другой версии попросту не хватает оснований. Но, скорее, Глеб все-таки княжил в Муроме. Во-первых, даже если маршрут Глеба из Мурома в Киев, сохраненный в «Повести временных лет» и в «Сказании об убиении Бориса и Глеба» и основан на преданиях, из этого автоматически не следует, что устная память исказила истину. Во-вторых, наделение Глеба именно муромским княжением выглядит вполне естественным: оно граничило с Ростовским княжеством родного брата Бориса, и старший, если нужно, всегда мог оказать младшему помощь — и советом, и военной силой. В-третьих, Муромское княжество после убиения Глеба было упразднено и вновь возникло только на исходе XI столетия[88]. Если правление Глеба в Муроме выдумала мирская молва или измыслил досужий книжник, то эти домыслы должны были опираться на реальное распределение княжений, существовавшее на Руси на протяжении XI века. Но ведь Муромского княжества в это время как раз и не существовало!
87
Иначе считал М.С. Грушевский: он предполагал, что Борис сначала княжил во Владимире-Волынском, а потом был переведен в Ростов, а на Волыни стал княжить Всеволод. Это возможно, если отбрасывать отождествление Виссавальда со Всеволодом. Если же признавать это тождество, то такое предположение окажется крайне шатким: ведь Всеволод — один из старших сыновей Владимира. Если Всеволод погиб в се редине 990-х годов, а Борис до этого времени уже княжил на Волыни, значит, ко времени кончины отца (1015 год) Борис был уже зрелым мужем. Более резонно предположение, что Борис какое-то время княжил на Волыни после Всеволода; см.:
88
Краткое (проложное) житие Бориса и Глеба сообщает, что младший, а не старший из братьев княжил в Ростове, а не в Муроме, но это, очевидно, ошибка, возникшая при составлении текста или при его переписывании на очень ранней стадии. См.: