* * *
[Телероман: эстетика сериала] - [Радио Свобода © 2013]
Говорят, все началось с того, что на кубинских сигарных фабриках принято было читать вслух книги. Работа монотонная: руки заняты — голова свободная. Сперва читали Дюма — «Графа Монте-Кристо», «Три мушкетера». Потом — «Анну Каренину». Несколько лет назад в Нью-Йорке даже поставили пьесу об этом: как в старой Гаване крутильщицы сигар слушают роман Толстого. Этот очень удачный спектакль так и назывался — «Анна Каренина». Наконец, дело дошло до Маркса, что, как известно, трагично отразилось на истории острова. Но еще задолго до Кастро на Кубе появилось радио, по которому в 30-е годы читали на голоса целые романы. С развитием телевидения жанр преобразовался в теле-роман, который завоевал всю Латинскую Америку. Сегодня это — главное событие в жизни целого континента.
Возможно, нечто подобное происходит сегодня на малых экранах России. Сериалы, а, точнее — теле-романы по русской классике — стали самой заметной новацией в отечественном телевидении. Не случайно на недавней церемонии «Ники», впервые, награду получил сериал Глеба Панфилова «В круге первом».
По-моему, это говорит о том, что классическая литература ищет себе, за пределами переплета, новую форму существования, а, значит, и нового зрителя-слушателя-читателя.
Этот круг проблем мы обсудим вместе с Борисом Парамоновым. Борис Михайлович и считает, что о телевидении можно говорить бесконечно, и ни к какому результату это не приведет: «Это — рок новейшего времени. Вроде автомобиля. Это то, без чего уже не обойтись. То же будет с компьютерами (может быть, уже стало). Когда у меня пропадает интернет, я не нахожу себе места. Что касается телевизора, то я знаю людей, которые его не держат».
— Бахачаняны двадцать лет жили без телевизора…
— А сейчас по всей Америке люди интеллигентные взяли за правило разрешать детям телевизор не более полутора часов в день. А что толку? Вырастут — сами будут решать. И, скорее всего, смотреть будут. Живя в СССР, я телевизор в доме ликвидировал. Здесь — не могу без него обойтись. Понятно, что в Америке телепередачи интереснее, чем были в коммунистической России. Но ведь идеологические вопросы в телевидении — не главное. Телевидение обладает своеобразной гипнотической силой. Сама картинка завораживает. И, главное: к некоторым программам вырабатывается какая-то наркотическая привязанность. Главный наркотик — телесериалы. Вырабатывается привычка постоянно видеть определенные лица. Это привязанность именно к лицам, а не к сюжету. Если какой-то сериал вас увлек, вы будете смотреть его всегда. Удачные сериалы всегда повторяют, они идут десятилетиями. Смотришь серию каждый раз, уже зная наизусть, что будет, и кто что скажет. Это — как дети: требуют, чтобы им рассказывали любимую сказку, причем следят за всеми деталями, и, не дай бог, что-либо изменить, хоть слово. Нравится как раз буквальное повторение. Создается иллюзия фундаментальной неизменности бытия. Это как-то успокаивает. Детям важно убедиться, что всё всегда так, а не иначе, дети — самые большие конформисты. Такими детьми стали сейчас все. Телевидение — остров спокойствия в сегодняшнем чрезвычайно динамичном, то и дело обрушивающемся мире. Телевидение, по определению, по самому замыслу своему — нечто домашнее, уютное, отдохновенное. Даже одеваться не надо, как при походе в кино.
— С огласен. Я в течение уже многих лет смотрю сериал «Мэш». Это знаменитая передача 70-х годов, рассказывающая о врачах на корейской войне. И хотя я знаю каждую реплику, я чувствую именно то, о чем Вы говорите — успокаивающее повторение одного и того же сюжета, тех же реплик. Короче говоря, ты живешь с чем-то вечным.
— В моем случае тоже существуют такие сериалы. Например, сериал начала семидесятых годов «Трое — уже компания». И, конечно, английские сериалы Keeping Up Appearances («Соблюдая приличия») и As Time Goes By («Как летит время»). Персонажи этих сериалов становятся буквально родными людьми, без них как-то и жить уже нельзя. Этот феномен был предрешающе описан Рэем Бредберри в знаменитой его дистопии «451 градус по Фаренгейту» (Fahrenheit 451). Там, телевизор — это все четыре стены в гостиной, и жена героя всё свое время проводит в этих стенах; персонажей непрерывного телепредставления она называет «друзьями». Она не одна, к ней друзья пришли. А муж — пожарный, он сжигает книги, чтение которых в будущем обществе признано опасным, считается подрывной акцией. В недавнем интервью Брэдберри сказал, что это время уже пришло.