Этим я и занялся. Романы пока отложил в сторону, но прочитал два объемистых тома ее новелл и рассказов. Это очень хорошая литература. Больше всего это похоже, конечно, на Генри Джеймса — того же американского экспатрида, жившего в одно время и в довольно тесном общении с Эдит Уортон, которая считала его своим учителем и смотрела на него снизу вверх. Маэстро при этом морщился: помимо прочего, Уортон пользовалась гораздо более внушительным коммерческим успехом, и это не могло не раздражать классика. О ней вообще говорили в том смысле, что такой успех у читателей сам по себе подозрителен. Такие разговоры имели место при жизни Эдит Уортон, но сейчас они неуместны: она заслужила солидную репутацию. А еще проще и понятнее сказать: читать ее интересно.
Если ограничиться указанием на ее литературную близость к Генри Джеймсу, то русскому читателю это многого не скажет. В свое время советские литературоведы, вынюхивающие малейшие следы русских влияний на Западе, уверяли, что на Джеймса повлиял Тургенев; так он и на многих повлиял самим своим жанром — вот тем, что называли новелла: небольшой роман, страниц на сто. Влияние могло еще питаться тем, что в те викторианские времена Россия не так уж и отличалась от Европы — темы, персонажи, культурный климат были во многом общими, и Тургенев в этом контексте глядел этаким среднеевропейским беллетристом. Всё это вполне пристойная школа, но Генри Джеймс, равно как и Эдит Уортон, пошли, пожалуй, и далее. Во-первых, в их культурном багаже была богатая традиция фантастической литературы, так называемых «гост сторис» — рассказы с привидениями (это шло от Готорна и По). И тот, и другая отдали значительную дань этой традиции. А еще мы вправе сказать, что у обоих наличествовала заметная сатирическая струя, у русского Тургенева не столь уж и ощущаемая. В общем возникает желание сказать, что Генри Джеймс и Эдит Уортон уже и Чехова напоминают — по очень тонкому психологическому рисунку их прозы и весьма заметной меланхолической иронии. Как ни говори, но тут уже — а в случае Эдит Уортон и заметно — двадцатым веком пахнет.
На этом разговор об американской писательнице закончиться, конечно, не может — коли мы задались целью показать, насколько она не соответствует тому, как пытаются ее представить в нынешнем масскульте. Разговор этот долгий, но чтобы сказать по возможности покороче, я представлю один рассказ Эдит Уортон из серии ее историй с привидениями. Это рассказ «Звонок к горничной» 1902 года. Это очень интересный пример того, как писательница, уже полная самыми новейшими темами, вынуждена прибегать к викторианской их маскировке.
Некая богатая леди не может найти горничную после того, как умерла ее любимая служанка Эмми Саксон. Многие кандидатки на эту работу не выдерживают долго: уходят под тем или иным предлогом. Рассказчица истории — новая горничная Алис Хартли, взявшая эту работу, в первый же день в том крыле дома, где размещены слуги, заметила некую таинственную женщину, которую, кроме нее, никто, однако, не видит — или делает вид, что не видит. Еще одна странность: в комнате горничной есть звонок (сонетка), но госпожа ею не пользуется, а всегда присылает за Алис другую служанку. Госпожа — хозяйка большого дома, расположенного в отдаленной местности на севере штата Нью-Йорк, хорошая, милая, доброжелательная леди миссис Бримптон; она очень больна, редко выходит из дому, ее почти никто не посещает, за исключением ближайшего соседа мистера Ранфорда, общение с которым ограничивается обсуждением прочитанных книг и редкими прогулками. Муж хозяйки появляется редко, и каждый раз саркастически интересуется, где же сосед: неужели он считает приличным посещать его жену в отсутствие мужа, а в его присутствии скрываться? Сосед появляется так или иначе — и общение этих джентльменов носит вполне корректный, порой и оживленный характер. Вся эта если не идиллия, то достаточно спокойное житье внезапно прерывается, когда однажды ночью новая горничная Алис слышит звонок до сих пор молчавшей сонетки. Выйдя в коридор, она видит ту призрачную женщину — Эмму Саксон, умершую бывшую горничную хозяйки. Это случается несколько раз, в ситуации возрастающего ужаса Алис, а на самом пике истории, подняв, таким образом, Алис, Эмма Саксон ведет ее к дому мистера Ранфорда, на пороге которого она, Алис, падает в обморок.
Сюжетная схема этой ghost-story вполне ясна: конечно, хозяйка и покойная Эмма Саксон были связаны необычными узами, само наличие которых так раздражало хозяина дома и заставляло его избегать жены. Но викторианская писательница Эдит Уортон не могла так прямо указать на эту тему — поэтому был введен сосед-мужчина, на которого как бы неким громоотводом отводилась хозяйкина страсть. Мистер Ранфорд — просто-напросто сексуальный маркер этого текста. И рассказ «Звонок к горничной» — это рассказ о женской гомосексуальной любви.