И вот эта вера в свои силы — в свою добрую силу — делает американцев благожелательными к миру оптимистами. Человек в глубине добр, а мир благ — вот философия Америки.
Это сказывается буквально во всех мелочах, иногда и смешных. Я много раз замечал, как американцы в любимом своем искусстве — кино берут европейские страшные сюжеты и приделывают к ним счастливый конец. Например, к бельгийскому, кажется, фильму «Исчезновение» — самому страшному, что я видел на экране. Там злодей обещает молодому человеку, что найдет его пропавшую девушку: только поверь и отдайся — ты будешь там, где она. Любовь превозмогает всё — и молодой человек соглашается; в результате он пробуждается в гробу, заживо похороненный. Американцы взяли тот же сюжет — и сопроводили его счастливым концом. Так же обернули к всеобщему счастью страшный фильм француза Клузо «Дьяволиада» с Симоной Синьоре. А вот сейчас прошел с мировым успехом фильм «Сумерки» — на любимую в Голливуде тему о вампирах. Девочка любит мальчика, а мальчик — вампир; но выясняется, что он вампир не кусающийся. Любовь действительно превозмогает всё — по крайней мере, в Америке, то есть в американском сознании. Мораль: Америки не следует бояться, она желает миру добра. О президенте Рейгане, бывшем, как известно, в молодости киноактером, говорили, что его политика корнями уходит в сыгранные им роли, в ту оптимистическую мифологию, что десятилетиями насаждал Голливуд. Но не забудем, что Рейган ушел со своего поста победителем.
Каждому дается по вере его. Америка верит — в «хэппи энд».
Радио Свобода © 2013 RFE/RL, Inc. | Все права защищены.
Source URL: http://www.svoboda.org/articleprintview/481586.html
Право на труд
Недавний политический шаг Никиты Белых, конечно, настраивает на размышления и размышлений заслуживает. Мотивировал он это свое решение на редкость для политика искренне и по-своему убедительно. Недавний глава оппозиции — Союза правых сил — отказывается от противостояния нынешнему режиму и принимает предложенный ему пост губернатора, объясняя это тем, что на этой работе он может быть полезным и что-то делать для страны, тогда как оппозиционная деятельность в нынешних условиях бесцельна. Я настаиваю на своем впечатлении: это не цинизм, а искренность, если угодно — наивность. Но цинизм и наивность вообще ближе, чем кажутся. Архетипический пример — мальчик Андерсена, который не просто увидел, но сказал, что король гол. Этим он нарушил «конвенцию» — условность, которая лежит в основе всякой культуры, ибо культура не естественна, не в природном порядке укоренена, а является созданием человека, искусственна.
Есть, конечно, и другие ассоциации, вызываемые решением Никиты Белых. Вспоминается знаменитый в свое время и приобретший эпохальное значение «казус Мильерана», лет сто назад случившийся во Франции: социалист Мильеран принял предложение «буржуазного» правительства и взял в нем министерский пост. Социалисты всего мира долго обсуждали это происшествие: можно ли им, социалистам, участвовать в управлении страной, если она еще не стала социалистической, по крайней мере если они не завоевали парламентского большинства и не создали собственное правительство. В принципе — возможна ли коалиция в руководстве страной и ее политикой? Как известно, коалиционное управление в демократических странах Запада стало повсеместной практикой, и никто уже не думает о чистоте социалистических риз. Тем не менее Мильеран их изрядно запачкал: ему пришлось принять решение о силовом подавлении рабочей забастовки (чуть ли не со стрельбой).
Понятно, что в нынешней России нет места для коалиций, существующая «многопартийность» — ширма силовой олигархии. Никита Белых это прекрасно понимает и об этом же прямо говорит: сейчас нет возможности для какой-либо конструктивной работы, кроме сотрудничества с режимом. А он хочет работать, хочет некоего позитива, — тем более, что в бытность свою вице-губернатором он по всеобщему признанию проявил себя толковым администратором. Проблема, связанная с Белых, — не политическая и не идеологическая, даже не моральная — это проблема психологическая.