Борис Парамонов: Вот-вот: этот самый научный нигилизм, сводящий человека и культуру к естеству. Но это, конечно, выводит нас за рамки сюжета, представленного Мэри Габриел в ее книге ''Любовь и капитал''. Чтобы больше к ней не возвращаться, укажу только на одну ошибку. Она пишет, что этот самый незаконорожденный Фредди, сын Маркса и Елены Демут, которого взял на себя Энгельс, - единственный человек из потомков Маркса, который дожил до большевистской революции и Ленина. Это не так: был еще Шарль Лонге, сын Женни, который приезжал в СССР в начале пятидесятых годов. Помню эту деталь – в кинохронике его показывали.
Но это мелочь, впрочем как всё в книге Мэри Габриел. А ведь можно было бы найти интересную философему в теме ''капитал и любовь'' - марксизм и пол. Точнее - социализм и пол. И ведь интересно, что об этом говорится в Манифесте коммунистической партии, где отвергается так называемый буржуазный брак и семья. Отсюда и пошли устрашающие разговоры о национализации женщин при социализме. Как мы знаем, этого не было, хотя семья, что и говорить, в нынешние времена ослабла. И не социализм в этом виноват, скорее наоборот – в свободном мире наблюдается упадок семьи, рост числа разводов, внебрачных детей и всего такого. Тут причиной была сексуальная революция, вызванная не общественными сдвигами, а технологическим прогрессом. Сексуальная жизнь решительно отделилась от деторождения, благодаря пресловутой пилюле, которую в Америке пишут с большой буквы. Интересно, что технический прогресс отнюдь не способствовал ликвидации капитализма, а скорее его укрепил. Базис укрепил, а надстройку расшатал. Все эти взаимодействия оказались гораздо сложнее и тоньше, чем это представлялось Марксу, а тем более Ленину.
Вообще же тему пола и социализм можно увязывать, исторически такая связь наблюдалась, и пошла она от сен-симонизма, так называемого утопического социализма. В Манифесте слова о браке и семье сенсимонистского происхождения. Один из базовых аспектов сен-симонизма – требование эмансипации женщин и, соответственно, свободы любви. Реабилитация плоти, сказать шире. В России у Герцена это очень остро сказалось – как в писаниях его, так и в жизни. Правда, сам он был не на высоте теории и разрушения собственной семейной жизни пережил очень остро. Интересно, что свой конфликт с Гервегом он хотел вынести на суд демократической общественности – очень стильная деталь для характеристики тогдашних социалистов.
В этом смысле Маркс был куда как буржуазен: на Женни Вестфале он всё-таки женился. Да и Энгельс покрыл Марксов грешок, взяв на себя его внебрачного сына.
Source URL: http://www.svoboda.org/content/transcript/24370136.html
* * *
Чаепитие с тиграми
Одно из незабываемых впечатлений первых лет в Америке – так называемое ориентировочное письмо, полученное моим сыном, только что поступившим в колледж, - из деканата этого колледжа. Среди прочей информации содержался пункт, в котором администрация настоятельно просила будущего студента не ввозить на территорию колледжа взрывчатые вещества и ядовитых змей.
What a country! – как восклицают в таких случаях европейцы, пораженные той или иной эксцентрической чертой американской жизни.
Должен сказать, что ни у нас, ни у нашего сына, давно уже живущего собственной семьей, никаких конфликтов, связанных с животными, не было: всё, на что мы оказались в этом смысле способны, - коты. Даже не собаки.
Между тем у многих американцев наблюдается настоящая страсть к окружению себя экзотическими, а проще сказать дикими животными. То и дело читаешь в газетной хронике про обезьяну, искусавшую свою хозяйку, или про тигра, живущего на заднем дворе скромного частного владения и смущающего соседей.
Рекорды до недавнего времени держали богатые и знаменитые. Своим зверинцем славился газетный магнат Уильям Рандольф Херст. Но в США делают деньги и богатеют не только короли большого бизнеса, а любовь к диким животным могут сделать своим хобби не обязательно эксцентричные миллиардеры.
И вот какие тут случаются происшествия.
19 октября в центр внимания Америки попал небольшой городок Зэйнсвилл в штате Огайо. Один из его жителей некто Терри Томпсон, 62 лет, решил покончить счеты с жизнью, но прежде чем застрелиться, выпустил на волю 79 диких зверей, содержавшихся на 73 акрах его поместья. Среди них – 18 бенгальских тигров, девять львов и львиц, несколько бурых медведей и масса мелочи, вроде обезьян-бабуинов. Волки, конечно. Город был в панике весь день, пока полиция отстреливала беглецов – по-другому справиться с ними было невозможно. По счастью, никто из жителей не пострадал. Но ведь и животных жалко. Директор ближайшего зоопарка в городе Коламбас сокрушается о бенгальских тиграх – их и всего-то в мире около трех тысяч, и вот теперь такие потери.