Фёкла посмотрела вверх, насупилась и сложила руки на груди. Это специально. Но ничего, она всех переживёт. Обычно, чем сильнее истерика, тем быстрее результат. Чем больше громкость, тем больше любят. Сразу делают, что надо.
Стоит топнуть и поюзать обиженку, и Папик, как обычно, наорал бы на нянек, чтоб лучше занимались ребёнком. Мамка бы перекинула на карточку сотню тысяч, сбежав в салон для релакса. И даже когда Фёкла хлопнула дверью, заявив, что никто её не любит, и легла в клинику, оплатили, как миленькие. У мамки у самой лицо уже на три раза заменено на синтез-кожу. Что она против хвостика скажет?
Купеческая дочка набрала воздуха, чтоб закатить такую истерику, какую этот дерьмолёт никогда не слышал, но мир потонул в белой вспышке.
Вспышка короткая, но выворачивает наизнанку. Как свет в конце туннеля.
Фёкла проморгалась и огляделась.
Экипаж как ни в чём не бывало развешивал трусы и майки. А рядом уже болталась тупая богинька, протолкнувшая корабль сквозь гипер. Сейчас она неудачно материализовалась и запуталась в пижаме. Из рукавов торчали ноги, а штаны надеты на голову.
— Проклятая одежда, — бурчала Нулька и размахивала руками и ногами, пытаясь выбраться.
— Так создай свою, эфирную. Или как там по-научному? Из стабильных завихрений пространства-времени в одиннадцати измерениях, так, кажется? — усмехнулся капитан.
— Я хочу научиться быть человеком, — промычала Нулька сквозь ткань пижамы.
Фёкла ещё раз моргнула, зажмурилась и завопила во всю силу:
— Вы чё?! Вы совсем, чё ли?! Я буду жаловаться!
В этот момент в кают-компанию заплыл немного взволнованный навигатор.
— Петрович, у нас стиралка навернулась.
— Я знаю, — ухмыльнулся капитан.
— Я серьёзно, — ответил Михаил и сноровисто отправил в полёт кусок шнура с вилкой.
Капитан поймал кабель и оглядел с серьёзным видом.
— Что там? — подплыл к Валерию Петровичу княжич.
— Полюбуйся. Кажется, у нас проблемы. Кабель-то обгрызен.
Иван принял вещицу и повертел в руках.
— Крысы?
— Хотелось бы, — пробурчал капитан. — Очень хотелось бы, чтоб это оказались крысы.
— Добром это не кончится, — чуть ли не плача протянул Птиц.
Капитан шмыгнул носом и посмотрел на Фёклу.
— Экипаж просит прощения за временные неудобства. Для вашей безопасности рекомендуется побыть в каюте. Они оборудованы аварийной системой обеспечения. Если что-то случится, доживёте до прибытия спасателей.
— Это всё ваши абъюзлы!
— Чего? — не понял капитан.
— Это невежливые дизлайки, — пояснил Иван. — Троллинг из ненависти и хейта.
Фёкла фыркнула, закатила глаза и развернулась на магнитных каблуках.
— Ух ты, — тихо произнёс навигатор. — Это же нейридж?
Девушка замерла и потрогала разъём для хвостика на копчике. Забыла прицепить. От злости скрипнула зубами. В таком виде бегать полный отстой. Пещерные люди, такие же, как этот экипаж, говорили: позорище.
Фёкла нагнулась, отключила магнитные босоножки и одним рывком нырнула в коридор.
Иван проводил взглядом уплывшую, словно парализованная рыбка, купчиху. Не умела она в невесомости передвигаться. Да и где на круизных лайнерах можно найти невесомость? Там в три смены целая ватага разных духов батрачит, создавая комфорт для пассажиров.
— Что за нейридж? — спросил парень у навигатора.
— Да, — отмахнулся тот и выудил из капитанского пакетика зубочистку с кубиком рыбьего мяса, — если присмотришься, то у неё вдоль позвоночника тонкий слой синтетической кожи, примерно с три пальца шириной. В него вживлены датчики, снимающие сигнал со спинного мозга. В копчик на титановые болты прикручен разъём. Дорогая вещь. Но зачем она нужна девчонке, не знаю.
— Хватит пялиться на голую задницу, — капитан хлопнул в ладони. — Закрываем глаза, считаем до десяти и представляем, что одежда непрозрачная. У нас тут проблема покруче. Кажется, у нас эффект Чебурашки.
— Эффект Чебурашки? — переспросил Иван. Он впервые слышал подобное выражение, хотя про ушастое создание знал. Была такая мягкая игрушка, которая по легенде приникло в дом вместе с ящиком продуктов.
— За мной, — скомандовал Валерий Петрович, махнул рукой и отправился в полёт в сторону шлюза. Там перенырнул на атмосферник. Он что-то ещё бурчал из люка, но было неслышно.
— Меня подождите! — закричала Нулька, стянув с головы штаны от пижамы. — Я с вами!
— Опять пупок забыла, — усмехнулся княжич, заставив богиньку ойкнуть и надуться.
Иван уже начал осваиваться в невесомости. Смекнул, что нужно мысленно держать, где верх и низ, тогда проще. Потому, наверное, на полу обычно ковры и дорожки, а потолок белый. Сверху лампы дневного света, а снизу оранжевые и тусклые. Мозг должен цепляться за привычные и простые образы. Словно в бассейн нырнул, а не в космос.