— А что так далеко? — спросил парень, ткнувшись в стекло лбом и закрывшись ладонями от падающего сзади света.
— Ну, не допрыгнули. Бывает, — усмехнулся капитан и медленно оттолкнулся от иллюминатора. — Кегля — это оранжевый карлик, светимостью в одну десятую Солнца, и мы не доскочили до него почти сто ае́шек, потому и тускло.
Петрович как-то незаметно для себя из вредно-язвительного состояния перешёл в снисходительно-добродушное с нотками назидательно-учительного.
А затем в кают-компании возникла голая Нулька. Она тут же ойкнула и исчезла, а через две минуты постучала по краю дверного проёма и заплыла в помещение уже в пижаме.
— Можно?
Следом за ней протиснулся навигатор. Увидев Михаила, богинька быстрой рыбкой очутилась на середине каюты. А тот протянул горсть конфет, причём потерял одну, и та своевольно закувыркалась по невесомости.
— Ну, давай ещё чуть-чуть. Нам всего-то осталось тринадцать с минутками световых часов.
— Я больше не могу-у-у, — протянула богинька и спряталась за спиной у княжича. — Я устала. Очень-очень устала.
— Ну, всего девяносто пять аешек, — состроил удручённую физиономию Михаил.
Она схватила Ивана за плечи и стала выглядывать поверх его головы.
— Княже, спаси меня-я-я. Этот изверг хочет, чтоб я навсегда в гипере остала-а-ась, — прохныкала богинька и показала Михаилу язык.
— Вот язва, — пробурчал навигатор.
— А он уже три раза просрочил поклонение мне, единственной и неповторимой, — снова пожаловалась Нулька, ехидно глядя на озадаченного проблемой навигатора своими большими выразительными глазищами с пышными ресницами.
— Ябеда, — пробурчал Михаил в ответ.
— Ваня, Ванюша, помоги-и-и, — продолжила концерт потусторонняя особа, стоящая на должности геперпространственного привода.
— Уже Ванюша? — ревниво нахмурился капитан, а потом повысил голос: — Так! Попозже отдохнёшь! Сейчас маленький прыжочек.
— Петрович, подожди, — вставил слово княжич. — Нулька, а почему ты так боишься навсегда остаться в гипере?
— Как почему? Ты же видел того червя? Скажи же, страшный. А я давно отвыкла от гипера, меня сразу сожрут. Это ж то же самое, что тебя выкинуть в дикий лес. Ты же там ни разу не бывал. На Земле и лесов-то почти не осталось.
— Удивлю, — пробурчал Иван, но его перебили.
— Княже, не отвлекай Нульку от работы. А ты на разогрев и с низкого старта! — рявкнул капитан, ткнув пальцем в сторону богиньки, отчего та надулась, как золотистый хомячок с орешками за щеками, и скрестила руки на груди.
— Хорошо, — пробурчала она и закрыла глаза.
Витающий у двери навигатор быстро схватил планшет и принялся вводить данные.
— Готово. Утверждаешь прыжок?
Капитан кивнул:
— Птиц, всё по протоколу. Три. Два. Один. Пуск.
Вспышка гиперпрыжка ничем не отличалась от остальных, она была не дольше, не короче, просто была. Зато в иллюминаторе словно поменяли слайд. Глубокий космос даже не дёрнулся, так как отличия в расстояниях были минимальны, зато возник большой белый с оранжевым отливом шар планеты, очень отдалённо похожей на Землю. Сперва казалось, небесное тело покрыто густым слоем облаков. Но на самом деле это сплошной снежный покров. Лишь вдоль экватора тянулась узкая полоса чёрной земли.
— Кегля-це, третья планета звезды Кегли, — буднично произнёс капитан, а с потолка раздался голос искина:
— Запрос на идентификацию.
— Ответь и скажи, что будем садиться. Рассчитай выход на низкую орбиту.
Только сейчас Петрович смог спокойно выдохнуть. Все эти недолёты-перелёты хоть и привычная вещь, но Нулька действительно устала, и потому стали происходить чаще. Сейчас она похожа на ездовую собаку, которую постоянно подгоняют: язык на плече, перед собой плохо видит, вся дрожит и скулит. Нет, конечно, богинька не собака, но ощущения от неё исходят такие же. То серая, то слишком яркая. И капризничает, как маленький ребёнок, который нагулялся и хочет спать. Потому Михаил и уговаривает вместо строгости.
Княжич по неопытности не замечает деталей, но, когда даже ему станет видно невооружённым взглядом, дело будет совсем плохо.
Иван повернулся, почувствовал, что на него пристально смотрят, и тут же произнёс:
— Что-то пустоват мирок. Гиперретранслятор в этой системе есть?
— На орбите планеты. А мир — да, негустой. Всего сто тысяч жителей.
— Начинаю манёвр, — известил искин.
Звездолёт немного дрогнул, а потом возникла сила тяжести, прижавшая к задней стенке. Давило не сильно, и княжич встал и выпрямился, прислушиваясь к воплям Фёклы: