Однажды вечером ко мне явился друг детства Боря в невменяемом состоянии. Не виделись мы года полтора. Но о визите он не предупредил, лишь подходя к подъезду, набрал мой номер и стал умолять заикающимся голосом впустить его.
Представьте, что у вас на кухне сидит здоровый детина, даже не снявший от волнения куртку и нелепую шапку с помпоном, и просит скулящим голосом защиты от некоего Цветика. А ты молишься про себя, чтоб соседи потом хозяйке не нажаловались на слишком громкие разговоры.
Только через полчаса, выпив настойки и чая, Боря немного успокоился, но рассказать внятно о случившимся по-прежнему не мог. Историю о странной банде "Цветика" я сумел составить лишь после долгих расспросов приятеля. Что-то я записал незаметно на диктофон, но, так как сопровождающаяся короткими истериками череда вопросов и ответов покажется слишком непонятной, мне проще изложить рассказ друга своими словами.
Первое появление Цветика произошло летом 2003 года. Мы с Борей закончили пятый класс. Мой друг к тому времени окончательно стал тем мальчиком, что любили строить шалаши, стояли в стороне во время футбола и уходили прочь при "разборках". Наша компания принимала его, несмотря на постоянное нытье, а вот за пределами двора он часто находил проблемы.
Здесь я хочу добавить, что Боря жил в своем мире. В его центре находились мать с бабушкой, затем шли немногочисленные родственники и тщательно проверенные друзья. Я входил в это ближнее окружение: меня ценили за помощь с математикой. Дальше находилось опасное внешнее пространство. Кроме него, существовали, как говорила мама моего друга, "места для непослушных мальчиков", тюрьма и психбольница, маленький ад на земле из двух кругов. В Бориной жизни, за исключением летних каникул с пребыванием на даче, все подчинялось ежедневному циклу "школа-музыкалка-дом". Потом школа поменялась на университет, университет на работу, и даже смерть матери от рака год назад не повлияла на ход настроенного ею механизма жизни, пока не вернулся Цветик.
Первая же встреча случилась еще в детстве, в один из июньских дней, когда примерно неделя оставалась до переезда моего приятеля на бабушкину дачу. Возможно, если бы наша компания не пошла играть в войну на заброшку и Боря бы не остался без нашего присмотра, то столкновения с Цветиком не случилось. Но мальчик нас не нашел и решил продолжить возведение домика, который наши мамы называли шалашом, а мы то нычкой, то халабудой. Лучшим стройматериалом для такой мальчишеской базы был различный хлам, и в его поисках мой приятель отправился на соседний пустырь.
На пустыре Боря нашел старые поддоны из магазина. Но только он потащил один в шалаш, как показались хулиганы из соседнего с нашим двором общежития: худой низенький Санек по кличке Дич (1) из-за фамилии Дичков, тощий бледный Игорь, называвший себя Читером, и Жека-каратист, чью внешность и характер я почти полностью забыл. С ними шагал парень постарше, лет так пятнадцати, с абсолютно белой кожей, говоря словами моего приятеля, "как у манекена или игрушки".
Боря с детства был грузным, а со спортом не дружил. Пустись он в бегство по жаре, и шпана через сотню метров настигла бы его. Но главным препятствием был страх: я не раз видел, как хулиганы и без Цветика парализовали моего приятеля, словно сказочный удав кролика. Компания приближалась. Мальчик стоял.
- Ты Боря? - спросил высокий парень.
Мальчик молчал.
- Слышь, чмо воняющее, тебе вопрос! - крикнул Санек.
Я помню Дича, хотя мне и не доставалось от него. Он ко всем обзывательствам добавлял слово воняющий, хотя от него самого пахло, как от забытой мусорщиками свалки. Боря вряд ли пересказывал диалог дословно, но лексикон Сани был настолько беден, что все его фразы я выучил в детстве наизусть и уверен, что там отпрыск общежития говорил именно так.
Мальчик кивнул.
- Ты лучше не глупи, Борян. Мы просто поговорим, - сказал Читер.
Игорь был "шестеркой". Он какое-то время тусовался с нашей компанией, но потом ушел от нас и стал набиваться в друзья к каким-то мажорам. Те его быстро прогнали. После Читер пару месяцев проболтался по дворам, а в начале лета прибился к старым знакомым - "общажникам".
- Вчера вечером ты клеил кораблик. - произнес Цветик, - Такой идиотский, с красными парусами. Затем поиграл на своей скрипочке, а потом вы с мамочкой стали молиться.
Боря испугался. Ему не было так страшно даже весной, когда общажники избивали его толпой. Про Борины занятия музыкой знали многие, о моделировании - ближний круг, а про молитвы только мама и бабушка. Мальчик стеснялся религиозности своей семьи и старался не распространяться о ней, к тому же ходили они не в православную церковь, а на служения баптистов в молитвенный дом. Я, например, узнал об этом лишь в подростковом возрасте: начались проповеди от его матушки про вред алкоголя и дьявольскую природу рэпа. Но сейчас перед ним стоял незнакомый большой пацан и говорил о его тайнах, словно о ней вчера рассказали по телевизору.