Она посмотрела на часы. Было уже начало одиннадцатого. Фермеры всегда рано ложатся спать, и Бобби не являлся исключением.
Софи начала судорожно нажимать телефонные кнопки, но от волнения никак не могла правильно набрать нужный номер.
— И что ты собираешься ему сказать? — поинтересовалась Элла. — Ты не можешь просто взять и заявить, что вы с ним женитесь!
— Что-нибудь придумаем. Мы с ним все-таки друзья. — Софи отпила большой глоток вина. — Например, можем прикинуться женихом и невестой, а когда общий ажиотаж утихнет, сказать, что передумали.
Прикрыв глаза, Софи представила кухню Бобби и телефон на тумбочке. Возьми, пожалуйста, трубку! — твердила она про себя. Что же ей делать, если включится автоответчик? Не оставлять же ему сообщение типа: «Я сказала Мелиссе, что мы с тобой собираемся пожениться. Надеюсь, ты не возражаешь. Пока! Скоро увидимся!»
— Алло.
Славу богу! Он дома!
— Как хорошо, что ты взял трубку! Мне нужно срочно поговорить с тобой!
— Софи, это ты? — удивленно спросил Бобби.
— Я не разбудила тебя?
— Нет. Просто, понимаешь, мне сейчас не очень удобно разговаривать, — немного замявшись, пробурчал Бобби.
— Почему?
В ответ она сначала услышала глубокий вздох, а затем:
— У меня в гостях Вики.
— Вики?
— Да, Вики Моран. Ты ведь помнишь ее?
Софи бросило в жар, потом в холод, потом начало трясти, и только секунд через двадцать-тридцать она ледяным тоном произнесла:
— Да, я помню ее. А что она, собственно, делает у тебя?
Софи хотелось, чтобы ее вопрос прозвучал легко и непринужденно, но она услышала в своем голосе враждебность и, что еще хуже, нотки ревности.
— Ждет, когда я сварю для нее чашечку кофе, — как всегда невозмутимо ответил Бобби.
У Софи оборвалось сердце. Ей не составило бы труда придумать по меньшей мере дюжину объяснений тому, что Ник видел их вместе в баре. Но пригласить ее к себе — совсем другое дело! Это в Лондоне принято по дороге домой заскочить к приятелю выпить кофейку, потрепаться, а потом отправиться к себе или еще куда-нибудь. А в их захолустье такое приглашение говорит о многом.
— У тебя что-то срочное? — не дождавшись ее ответа, спросил Бобби.
— Что за нелепый вопрос? Иначе зачем я стала бы звонить тебе в такое время! — огрызнулась Софи.
Софи судорожно пыталась сообразить, что же ей теперь делать. А вдруг у Бобби с Вики действительно все серьезно и все уже знают об этом?
Бобби ждал у телефона и не клал трубку. Софи зачем-то понизила голос и спросила:
— Вики тебя слышит?
— Нет, она в гостиной, — так же тихо отозвался Бобби.
Софи попыталась просчитать сложившуюся ситуацию. Обычно гостиную у Бобби использовали только в особых случаях. Интересно, это хороший знак или плохой? Будь у них близкие отношения, скорее всего, они сидели бы на кухне. Но с другой стороны, Бобби наверняка задвинул тяжелые, плотные шторы и разжег камин. Верхний свет погашен, и комната погружена в полумрак. Софи тут же представила Вики, устроившуюся в кресле возле огня. Лицо у нее раскраснелось, игривые кудряшки якобы случайно упали на лоб, она сидит в расслабленной позе и ждет обещанный кофе. «Кто звонил?» — спросит она Бобби, когда тот с чашкой в руках войдет в комнату, и, нежно улыбнувшись, поднимет на него свои голубые, коровьи глаза, а он сможет в это время увидеть небольшую щель между передними зубами, которая, по мнению Вики, делает ее особенно сексуальной. Бобби протянет ей чашку свежесваренного кофе и, вытянувшись на ковре перед камином, лениво ответит: «Да так, ерунда, ничего важного».
Вообразив подобную картину, Софи расстроилась еще больше.
— Послушай, Бобби, что происходит между тобой и Вики? Ты влюблен в нее? — прямо спросила Софи, решив идти напролом.
— Софи, бог с тобой, мы просто пьем с ней кофе.
— Понимаешь, в чем дело… — нервно продолжила она. — Я хотела тебя предупредить, что пять минут назад я случайно брякнула Мелиссе о нашей с тобой помолвке. — Ответом ей было гробовое молчание. Она еще крепче сжала телефонную трубку. — Прости меня, пожалуйста. Я понимаю, что не должна была ничего говорить, но Мелисса позвонила мне и с таким восторгом принялась рассказывать о твоем романе с Вики, что у меня это вырвалось как-то само собой.
— Что значит вырвалось? Как подобное может вырваться?
— Но это была твоя идея, в конце концов! — чуть не плача, защищалась Софи.
— Моя идея?
— Погоди, неужели ты забыл, кто кому предлагал пожениться?
— А, ты об этом. Но насколько я помню, ты тогда даже слушать меня не захотела.
Софи разозлилась. Она терпеть не могла, когда Бобби подсмеивался над ней.
— Ошибаешься, я внимательно тебя выслушала, — возмутилась она. — Просто посчитала, что это не самая хорошая идея.
— А теперь считаешь?
— Да… Нет… — растерялась Софи. Что случилось с Бобби? Ее друг должен был ей посочувствовать и обратить все в шутку, а вместо этого он выставил ее полной дурой. — На самом деле мы не поженимся, а только сделаем вид, что собираемся пожениться, а потом, спустя несколько недель, скажем, что передумали.
Бобби посмотрел на закрытую кухонную дверь, надеясь, что Вики не придет выяснять, что случилось, и спросил:
— Что-то я тебя не пойму: если заранее известно, что мы не поженимся, то зачем тогда всех обманывать?
— Чтобы Мелисса перестала считать меня ненормальной. — Софи уже была не рада, что затеяла весь этот разговор. Сейчас ей хотелось только одного: как можно скорее повесить трубку, забиться в угол и подумать, как ей быть дальше. — Бобби, ради бога, прости меня за то, что я втянула тебя в эту глупую историю, но ведь речь идет только о том, чтобы ты прикрыл меня всего лишь на несколько недель. Когда все благополучно закончится, ты опять сможешь спокойно встречаться с Вики. Но до того я прошу тебя подыграть мне. Особенно если тебе позвонит моя мама.
— Твоя мама собирается мне звонить? — Впервые за весь разговор Софи уловила в его голосе тревогу.
О том, как Харриет Бекуит умеет вытрясать из собеседника интересующую ее информацию, ходили легенды.
— Не исключено. Возможно, завтра, прямо спозаранку, Мелисса ей непременно позвонит, если уже не позвонила. Не волнуйся, скорее всего, я стану первой маминой жертвой, но мне не хотелось бы с ней разговаривать до того, как мы с тобой выработаем единый план.
— Повтори мне, что ты точно сказала Мелиссе! — попросил Бобби, подумав при этом, что, пожалуй, завтра ему лучше вообще не подходить к телефону.
До сих пор они оба почему-то говорили шепотом. Теперь же Софи откашлялась и произнесла нормальным голосом:
— Ничего особенного, я сказала, что мы влюбились друг в друга и хотим пожениться.
— И она тебе поверила?
— Как ни странно, да. Более того: Мелисса считает, будто мы созданы друг для друга. Я старательно пересказала ей всю твою чепуху о внезапном озарении, и, видимо, для нее это прозвучало убедительно. Для большей правдоподобности мне пришлось сказать, что ты еще раньше понял, что влюблен в меня, но молчал, сомневаясь в моих чувствах. Ну как? Тебя это устраивает? — тревожно спросила Софи.
— Получается, что теперь Мелисса считает меня трусом, который боится признаться в своей любви.
— Да нет же! Мелисса прекрасно знает, что ты не трус. Наоборот, она считает тебя очень смелым, заботливым и терпеливым. Ее ничуть не удивляет, что из-за неземной любви ко мне ты готов был ждать сколько угодно, пока я прозрею, что благополучно и произошло в прошлые выходные. В субботу днем, стоило мне увидеть тебя, у меня вдруг закружилась голова, задрожали ноги и — о чудо! — я поняла, что не смогу больше ни дня прожить без тебя, о чем тут же тебе и сообщила. Ты раскрыл мне свои объятия, и я упала в них… Ну что-то в таком духе.
— Понятно. Мелисса купилась на это?
— Вроде да.
На самом деле, услышав такую потрясающую новость, Мелисса впала в такой раж, что стала обзывать себя тупицей за то, что в свое время не поняла, какой замечательный человек Бобби. Со слезами в голосе она воскликнула: «О! Вы так замечательно подходите друг другу! Бобби — уникальный человек, второго такого нет на свете. Это счастье, что вы будете вместе! Просто невероятно! За столько лет мы все привыкли к вашей дружбе и никто из нас даже не подозревал, что она переросла в любовь!»