– Ищу работу. С перспективой.
Она сказала это просто так. Без всякого умысла. И вот спустя много месяцев раздался этот звонок. Ее бывший преподаватель предлагал ей работу:
– Так вот, повторюсь, ваша точка зрения на многие профессиональные аспекты мне не близка. Но вы умны и умеете трудиться. А еще мой бывший выпускник нуждается в своей команде. Настоящей команде. Поэтому я рекомендовал ему вас. Мой совет, не поленитесь, поезжайте на встречу. Переговорите с ним. Вдруг это то, что вам надо… Если, конечно, еще ничего стоящего не нашли.
– Вадим Леонидович, – у Пчелинцевой даже голос сел, – спасибо… Конечно, я поеду, скажите только, куда? Адрес?
– А, адрес? – Что-то новое появилось в интонации Суржикова. – Адрес простой. Город Дивноморск, Липовый бульвар, дом 15.
– Простите? – растерялась Женя.
– Да, да, это не Москва. Это город Дивноморск. Когда люди называли его так, они не врали. Дивный город и прекрасное море. И край исторический. Эти земли раньше принадлежали…
– Я знаю, – с досадой, невежливо перебила его Женя, – но это же из Москвы надо уехать?
– Боюсь, работать на местном телевидении и жить в Москве у вас не получится. А вы не представляете, как это меняет положение вещей. И еще. Там создается новая структура. Серьезная и перспективная в государственном масштабе. Как известно, лучше всего карьеру строить или на закате, или на рассвете. Фигурально выражаясь, понятное дело… Еще раз советую – не пренебрегайте. Там не Москва, но и жизнь там не столичная. Совсем другая. Со своими прелестями. И со своими проблемами. Но там есть море.
В голосе Суржикова послышалась тоска.
– А вы бы на моем месте поехали? – вдруг спросила Женя.
– Побежал бы. Пешком, за вагоном, – не задумываясь, сказал Вадим Леонидович.
– А может, вам…
– Не смешите меня, – сухо ответил Суржиков, – куда я поеду?! У меня кафедра, ученый совет, диссертанты, нет времени статью написать…
– Жаль, – искренне сказала Пчелинцева и вдруг ощутила прилив радости. У нее не было кафедры и ученого совета, она могла поехать хоть на край земли. Вот прямо сейчас, сию минуту, как только закончит разговор с профессором.
– Я согласна. И я выезжаю на встречу. Диктуйте контактные телефоны.
Через пять дней Женя прилетела в Дивноморск. Три часа у нее ушло на все переговоры, знакомства и уточнение деталей. Вечером она вернулась в Москву, в сумке у нее лежал договор – ее брали на работу во вновь создающуюся структуру Центрального телевидения. Это структура, которую все называли Агентство, должна была вещать на западный регион и базировалась в Дивноморске. Она позвонила Суржикову:
– Вадим Леонидович, спасибо вам. Меня берут, и договор у меня на руках. Я даже не знаю, как вас благодарить!
– Не благодарите. Как-нибудь привезете мне копченого угря. Только там они такие вкусные…
– Господи, да если бы знала, да я бы сегодня…
– Пчелинцева, успокойтесь. Я пошутил. Ничего не надо. Даже угря. Я там бываю иногда, по делам. Сам все покупаю. Удачи!
Женя попрощалась со смешанным чувством – это была благодарность, признательность, уважение. И что-то еще, похожее на отношение к родителям – теплое, щемящее. «Он же совсем не старый. Он самый молодой профессор на три крупнейших университета. Об этом все говорили. Он же такой умный, интересный, энергичный… Почему же мне его жаль?..» – думала она.
Родители ее отъездом были огорчены. Женя знала, что с ними предстоит сложный разговор – они всегда очень гордились дочерью, сделали на нее ставку, и объяснить им, почему она должна ехать работать в Дивноморск, будет несложно. Но то, что они будут тосковать и волноваться, было очевидно.