На столе было уже как-то привычно. Не порядок… Надо перебираться в постель. Только аккуратно. А то…
Крышу срывало напрочь. Одежда оставалась на нас, однако совершенно не мешала. Лиза вся трепетала в моих руках, и это подкупало все больше и больше. Я шептал ей разные приятности и получал в ответ одно шутливое «уволю». Своеобразная ролевая игра «начальница-подчиненный», которая на самом деле была фундаментом становления новой семьи. Как все будет — покажет время.
Я целовал Елизавету, заглушая наши стоны. Среди рабочего дня, на работе, при всех. Да еще и с женщиной, которую хотелось долгих два года, которые мне показались пыткой. Я будто горел в аду и сгорал от того, что приходилось коротать ночи с другими. Не так часто, без обязательств. Девушки знали, на что шли, ибо дружеский секс на то он и есть дружеский, что служит только для утоления определенного голода. Пора было с этим заканчивать.
Ее руки блуждали по моей спине, груди и запутывались в волосах, искусно отыскивая эрогенные зоны и побуждая время от времени менять темп нашего соития. Поначалу я не ожидал от нее такого большого пламени, которое разгорелось буквально в считанные секунды. Стоило мне прильнуть к ее чувственным, манящим губам, как мир вокруг перестал существовать. Мне ответили и разрешили сделать то, чего многие беременные девушки и женщины вообще не хотят. То ли Лиза долгое время оставалась одна, то ли это гормоны внезапно решили пошалить, но будущая мать нашего общего ребенка захотела меня, как мужчину. Меня простили и подпустили так близко, что я начал медленно, но верно сходить с ума. Ведь еще недавно собирался держать первое время определенную дистанцию.
Захотелось послать эту работу к черту и свалить с Лизой ко мне до завтрашнего утра. Или вообще взять отпуск на неделю и не спеша походить по врачам, насладиться друг другом и хорошенько отоспаться. Только вот кто за нее будет руководить отделом? И в мое-то отсутствие.
Как ни прискорбно это признавать, но дальше мои мысли скатились к тому: а что она ощущает в своем положении? Мне надо быть аккуратнее? Не надо так глубоко… Примерно так я и размышлял, начисто забыв о том, что за стенкой находятся мои коллеги и подчиненные Елизаветы. Слава богу, руководство нас еще не хватилось. А то пришли с совещания, не доложились, заперлись и…
Черт, как же хорошо.
— Ты как? — ненадолго прерывая поцелуй прошептал я на ухо своему боссу.
— Отлично, — ответила она и тут же закусила губу, чтобы не застонать в голос. — А можно немного поглубже?
— А стоит? — я осторожно выполнил ее просьбу.
— Стоит!
И я вновь ее поцеловал.
После, когда мы разгоряченные, но уже успевшие привести себя в надлежащий вид, разошлись в разные концы кабинета (чтобы не было соблазна повторить), меня назвали лучшим, что было в жизни. А потом согласились ко мне переехать, так как нечего приличной начальнице в кабинете срываться на своего помощника. А все из-за того, что меня опять стала мучить совесть. Вот и получил… запоздало обидевшуюся беременяшку, у которой гормоны постоянно пошаливают.
— И вообще, — в итоге выдало мне мое персональное чудо, — почему ты раньше молчал? Напакостил и сделал вид, что не при делах. Зараза ты, Петров!
— Не отрицаю, — развел руками, стараясь не смотреть на соблазнительно раскрасневшуюся Летунову. — Я придурок, который не уверен в себе и по уши влюблен в мечту.
— Я не поняла, это такое признание или ты решил ко мне подмазаться? — выгнула тонкую бровь Елизавета.
Я все-таки на нее посмотрел. И сразу пожалел об этом. Сорвался с места и оказался рядом, жадно целуя свою женщину. Еще немного и у меня в очередной раз снесет крышу… Положение спас звонок главного, который по внутреннему номеру отыскал свою пропащую подчиненную. Пришлось идти на ковер и докладывать, как прошла встреча в «Кронвэл». И хорошо, иначе точно бы спалились к чертовой матери перед всем отделом и полетели бы с работы за нарушение дисциплины.
Да уж, в тихом омуте черти водятся. Сам от себя не ожидал подобной несдержанности. Понял, что мне дали зеленый свет и давай распускать руки. Я же друг, опора, помощник, брат, коллега. Какое там… Все, проехали свою станцию, когда еще можно было нажать стоп-кран и пересесть на другую электричку. Теперь только до конечки.
Эпилог
— Лиза, брось эту гадость, — проворчал муж, пытаясь отнять у меня тарелку с тонко нарезанными кусочками селедки.
— Еще чего, — проворчала, с силой хватаясь за края посудины.
— Лиза!
— Не буду говорить, сколько лет я уже Лиза, — отрезала, волком смотря на мужчину.
— В ЗАГСе я видел твой паспорт, — хмыкнул Вовка. — Так что о твоем возрасте осведомлен. Отдай, говорю. Тебе нельзя столько соленого. Отеки будут.
— Знаю, — всхлипнула, понимая, что он, как всегда, прав. Еще бы, столько литературы для будущих мамочек перечитал. Будто это не я, а он через месяц рожать собрался. — Но отказать себе не могу. В роддоме поесть нормально не дадут.
— Лопать тоннами селедку — это не нормально. — Тарелку у меня все-таки забрали.
Насупилась и отвернулась к окну. Слишком быстро у нас все происходило. Но не сказала бы, что была против. После того, как он узнал, что станет отцом, отношения между нами поменялись. Нет, он все так же носил мне в кабинет чай и вкусности. Изменения заключались в другом: Владимир перестал скрывать свои чувства, о которых я, слепая и влюбленная в другого балда, не знала и не замечала интерес помощника к своей персоне. Тогда, на праздновании восьмого марта, у него, как и меня снесло крышу. Последствие этого «крышесноса» должно было родиться через четыре недели. Живот был огромным. Но я не жалела о том, что скоро стану матерью. Ждала появления первенца с таким же нетерпением, как и Вова.
Предложение мой будущий супруг сделал мне спустя неделю, после «разбора полетов». Сразу соглашаться не стала. Еще два месяца изводила напарника, не давая окончательный ответ. Не потому, что хотела его помучить, нет. В себе сомневалась. И боялась предательства. С каждым днем, видя внимание и заботу, я все больше проникалась чувствами к мужчине. И сама не заметила, как влюбилась за какие-то пару месяцев. Такое со мной было всего раз, когда я начала общаться с Пашей.
Павел, к слову сказать, на своей Виктории так и не женился. Надоела она ему. Уволил и нанял новую секретаршу. Поговаривают жуткую зубрилку с огромной грудью и с такой же огромной талией.
— Только не плачь, — вывел из задумчивости голос мужа.
— Я не собиралась, — шмыгнув носом, проворчала. — Просто хочу…
— Чего? — как-то обреченно проговорил Вова.
— Чтобы ты меня поцеловал, — улыбнулась, говоря это. И вот когда меня поцеловали… — И селедку.
— Нет! — по квартире разнесся грозный голос мужа.
Бедные соседи… Впрочем, этих было не жалко. Пожилая пара была настолько склочной, что я все пыталась уговорить супруга продать квартиру, в которую он меня перевез, и купить такую же где-нибудь подальше. Со своей съемной однушки я, понятное дело съехала.
Мои родители, когда узнали, что скоро станут дедушкой и бабушкой, были, мягко говоря, в шоке. А уж когда я сообщила, что скоро выхожу замуж… И это почти сразу после развода… В общем еще два месяца они не могли свыкнуться с этой мыслью. Ладно, с двумя. Познакомившись с Владимиром лично, подуспокоились. Он располагал к себе. И наглым образом этим пользовался.
Ульяна, сотрудница из моего отдела, поначалу ни о чем не догадывалась. Как и все остальные. Известно о нашей скорой свадьбе им всем стало лишь когда мой животик уже нельзя было скрыть никакой одеждой. Колобок расстроился. Но пригрозил, если через три года я не выйду на работу, он посадит на мое место Вову. Впрочем, я не была против. Ну в самом деле, какой из меня властный и жесткий босс?
Конец.