Я застыл прямо у ее губ, но не решался на отчаянный для себя шаг. Я не знал, что со мной творилось? Я не понимал, почему так ужасно хочу прикоснуться к ее губам…
Кира не выдержала первой! Резко, импульсивно и страстно она коснулась к моим губам, и я жадно впился в ее губки, испивая сладкий нектар любви. Оставалось надеяться, что девочка не обожжется лавой, что кипела в моем рту.
Оставалось надеяться, что мое сердце не взорвется, а мой член не отсохнет после такого перевозбуждения…
Я забыл обо всем на свете…
Я поддался собственным чувствам…
Что со мной делает эта странная женщина? Не понимаю… Но мне это нравится, как я бы не сопротивлялся признавать это.
Неожиданно она отстранилась и прекратила поить меня живительной водой своего тела. Меня тянуло к ней, словно магнитом, но Кира отрешенно глянула на меня… А потом прикоснулась маленькой ладошкой к губам и:
— Прости, я не должна была! — упорхнула, как бабочка, не оставив после себя и намека на свое недавнее присутствие. Упорхнула далеко, оставив меня наедине с непониманием и страхом перед чем-то неизведанным.
Я нуждался в ней… Но она не нуждалась во мне…
***
Все высматривал, испепеляюще смотрел на дверь в приемную, как одержимый трогал телефон, ручку, бумаги — все, к чему сегодня прикасалась эта невыносимая Кира…
Мне казалось, это сумасшествие. Наваждение. Одержимость.
А Кира все не возвращалась. И я начал бояться, что она не вернется… Еще вчера я мечтал как можно быстрее избавиться от этой надоедливой особы, а сегодня мне вздумалось, что я умру без нее.
Как в прострации прошла встреча с главным дизайнером.
А потом зазвонил мобильный. На экране высветилось имя Макса:
— Привет, Алекс. Твои анализы готовы, приезжай. Нужно срочно поговорить!
Приятель говорил так сухо и сдержанно, что я решил, что у меня какая-то неизлечимая болезнь. Я уже приготовился к худшему… Не удивлюсь, что у меня опухоль в мозгу, и мое сегодняшнее поведение — следствие болезни.
Дурак! Ведь Макс обследовал всего лишь мой член, а не головной мозг. Хотя, если учесть, что я вечно думаю членом, то в принципе какая-то логика в моих мыслях прослеживается.
Вошел в его кабинет несколько озадаченным и растерянным. Макс, широко растянув свои губы в улыбке, доставал из шкафчика бутылку дорогого коньяка.
Подумал, что тем самым хочет меня утешить…
Закусил губы и почти не видел, как тот наливает коньяк в бокалы. Стоило жидкости наполнить бокал из прозрачного стекла, как я выхватил его и залпом поглотил весь напиток, даже не закусывая.
— Что-то стряслось? — Макс знал, что я не пью. И мое теперешнее поведение озадачило его.
— Это я у тебя должен спросить… Что там с моими анализами? — Максим положил свою мозолистую ладонь на мою и с крайне серьезным видом, сначала демонстративно громко вздохнув, сообщил:
— Я должен тебе сказать, друг… Твои анализы показали, что ты… полностью здоров! — этот кретин заржал, а я облегченно выдохнул.
— Тогда что за серьезный разговор? Макс, я чуть копыта не отбросил, пока к тебе ехал.
— Дурак, не подумал, что ты себе начнешь накручивать… Короче, моя Лелька беременна. Я отцом скоро стану, вот решил поделиться с тобой, как с единственным другом. Будешь крестным?
А у меня отвисла челюсть… Макс никогда особо о детях не мечтал. Но сейчас светится от счастья. Да и у меня что-то заныло за грудиной.
Естественно, я согласился…
А Макс даже решил взять незапланированный выходной, пользуясь тем, что на сегодня к нему никто назначен не был.
Мы распили бутылку коньяка, и я, не заметив, начал делиться собственными откровениями.
Рассказывал другу и о том, как сильно хочу эту женщину. И то, что встает только на нее. И даже то, что мне сегодня захотелось ее поцеловать, и я поцеловал…
— Леший, ты втюрился, сто пудов! — насмехаясь, но с серьезным видом говорил он мне.
— Да типун тебе на язык, Макс! Ты же знаешь, что Алексей Брагин — не из тех, кто влюбляется! — бил себя кулаком в грудь, свято веря в истинность сказанных мною слов.
— Ну-ну! — наливая очередную порцию горячительного, говорил Макс.
— Да что ну-ну! Ни в кого я не втюривался! Это просто из-за того, что эта дура мне не дает. Вот сперма и ударила в голову. Сука, даже подрочить не могу, а то на порнушку тоже спит сладким сном.
— Хрен его знает… Может на самом деле что-то психологическое. Может, к психологу попробуешь сходить…
— А это мысль… Завтра же займусь этим…