– Брысь отсюда!
– Угомонитесь, дяденька. Я тут по делу. Заберите свою панамочку. Я вообще то Данилова ищу.
Я уже сняла эту дрянь с головы, кстати, очень неудобную.
– Надень, коза! Ты на стройке. Мало ли чего прилетит. – по тону дяденька не шутил.
– Ага, мало ли, это точно, – я сначала обиделась на “козу”, потом покосилась на кирпич в его руках:– Да кто знает. Может, вы когда то сняли шапочку оранжевую и вам по голове прилетело. Неизвестно, сколько раз вам кирпичи на голову падали.
– Что ты несёшь? Мне ничего не падало на голову.
– Да? А так сразу и не скажешь. Да знатно так, вероятно, прилетало. Правда, в вашем случае, лучше бы насмерть.
В это время к нам неслись двое. Вооот, один из них наверное мой Юрий Матвеевич – уж больно нарядные были подбегающие мужчины. В костюмах, в коротких дублёнках, правда, тоже в сапогах и оранжевых касках.
– Юрий Матвеевич, – один из них протянул телефон моему громиле: – вас Ничипоренко спрашивает. Наша фирма на торгах победила. Он поздравить вас хочет.
– На хуй его отправь. Мне с лизоблюдами не о чём говорить. Некогда.
Он повернулся ко мне:
– Ты ещё здесь?
Я уже успела и помереть и возродиться. Как же так, я знатному человеку предложила…э...
Гусарам Данилов мне больше не казался. Те, (в смысле гусары), даже пьяные, в первую очередь были кавалерами и сластолюбцами насчёт женщин. А этот был дикарь!
Как бы сказать, кого он мне теперь напоминал. О, точно! Норвежского моряка. Сурового и одичавшего.
Здоровенная спина, ручищи как ковши у бульдозера. Правда, лицом дяденька был этакий образец финансовой грамотности: выбритые виски, затылок волосок к волоску, выдающиеся скулы, хитрые агрессивно прищуренные глаза. Квадрат подбородка, мелкая щетина. Из под плотно застёгнутой куртки выглядывал белоснежный воротник, виднелась кромка кашне. И по всему видать – скотина. Наглая, грубая скотина.
Набрала воздуха, замёрзшими губами отрапортовала:
– Позвольте представиться, товарищ Данилов, я корреспондент газеты “Искра”.
– Мужики, уберите отсюда это несчастье, пока её тут нечаянно не прибили.
Он уже отвернулся от меня, я обиженно протянула чуть не плача:
– Я, между прочим, ехала к вам, товарищ Данилов, целый день из своего города, не ела, замёрзла, на меня вызверилась ваша тётка в кабинете. И вообще, мне дела бы до вас не было, если бы вы не согласились дать интервью газете “Искра” нашему редактору Глаголеву!
– Я ни на что не соглашался и понятия не имею какая искра горит в башке у какого-то Глаголева!
Он повернулся ко мне спиной, отправился к кучке переминающихся дельцов.
Вот что делать? Я же не напрасно промокла и замёрзла? Надо было догонять этого монстра. Правильно писали о нём в соцсетях: нету с ним никакого сладу.
Развернулась, сдерживая слёзы, искала куда наступить, а чёрт, всё равно уже безвозвратно перемазалась. От пронизывающего ветра стыла спина, нос покраснел.. Задрала подбородок и пошла наступая в лужи за Даниловым. Он что то сказал тем пингвинам, развернулся и уже шёл в другую сторону. А я? Странно, весь озноб прошёл. Включился азарт погони.
Только я не успевала за ним. Он размашисто шагал вдоль штабелей, я, не выпуская его из виду застряла перед огромной глубокой лужей. Всё, не обойти.
Слёзы, сотканные из обиды подступили к горлу, душили.
Я вдруг поняла, что плевать я хотела на это интервью. И на работу в паршивой газетёнке. Вернусь в городок, устроюсь куда нибудь. Учителей литературы, например, слышала, не хватает. Пока я рисовала себе карьерные перспективы, разум собрался с последними силами, я предприняла последнюю попытку отработать командировочные, крикнула:
– Стойте, Данилов!
Надо же, он обернулся. Холодным, пронзительным взглядом окинул меня с головы до ног и вдруг направился ко мне. Чего это он?
Глава 2.1
Глава 2.1
Данилов Юрий Матвеевич
36 лет.
Амбициозный бизнесмен, человек решительных действий, отъявленный грубиян и вообще…
Мужчина с пронзительным взглядом синих, глубоких, чуть агрессивных глаз. Аполлон с разворотом плеч Геракла, мечта миллиона женщин, воплощение хладнокровия и элегантности, напора и порывистости. Этот коктейль несовместимых эмоций очаровывал, подчинял всех, даже собственную удачу в делах.
Что то такое про толерантность он слышала в институте на лекциях по психологии, но, наверное, слушал вполуха. Обычно был настроен убивать.
Однако, не всё так просто.
Крепкий, благородный стержень в его характере безошибочно наводил справедливость во всех жизненных ситуациях. Щедрый, умный, своенравный – строевым шагом пёр к победе свои замыслов не вникая в козни и распри соперников. Впрочем, таковых на его пути не осталось. Почти…